Автор:Rominiys
Бета: iSIDo
Название: Чёрно-Белая Судьба
Фендом: Наруто
E-mail: [email protected]
Жанр: юмор, ангст, романтика,
Персонажи: Наруто и все, все, все, + мои
Рейтинг:R
Пейринг : мы за странные пейринги (но и классики не чураемся)
Предупреждения:OOC некоторых персонажей
Статус: пишется.
Дисклаймер:Кисимото Масаси.
От автора: данное произведение, лишь ещё одна грань возможной интерпретации известной многим событий
Пролог
Часть первая: Прямое зрение.
Было жарко, очень жарко, и ни одного захудалого ветерка не пролетало по улицам. Казалось, что в деревне все вымерли, но это только на первый взгляд. Люди в течение всего дня спасались, как могли. Лишь к ночи прохлада соизволила коснуться изнывающей Конохи. Лето было в самом разгаре, и разве могло что-то омрачить столь чудное время года? Да, только в такие дни понимаешь, что нет ничего лучше, чем посидеть вечерком с друзьями и не пропустить пару - тройку стаканчиков, благо повод был довольно весомый, ведь не каждый день у главы деревни рождается сын. Поздравления и пожелания уже давно успели наскучить молодому правителю, разве что отсутствие информации и томительная мука ожидания, которую не могла скрасить ни бутыль чуть охлаждённого саке, ни медленно текущая беседа двух друзей.
Минато налил ещё одну стопку, в горле запершило, и тепло разлилось от грудной клетки по всему телу. Хмель должен был ударить в голову уже давно, но его действие сводилось лишь к чуть заметному покраснению щёк. Вообще алкоголь действовал на него странно. То, что по идее должно успокаивать нервы, приносить радость, ну, или на худой конец разжигать огонь азарта, подбивающий пуститься во все тяжкие, только обостряло его чувства, разум начинал работать быстрее, мысли проноситься стремительнее, чем не редко пользовался Хокаге во время работы. Правда его добродушная, милая, чудесная женушка, не обладающая ни одним из перечисленных качеств, чуть завидев, а ещё хуже, почуяв легкий душок от супруга, давала ясно понять, кто в их семье главный. И будь он хоть трижды Глава деревни, но её рыжие пламенные волосы и хищное, сравнимое разве что с удавом, который загнал стаю мышей в угол, выражение лица, с лихвой отражали все перипетии и прелести буйного нрава и жгучего темперамента.
Вторая стопка пошла уже лучше, но честь разлить её выпала увы не Хокаге. Мужчина перед ним был далеко уже юношей, но огонёк молодого задора ещё не успел истлеть в этих бездонных серебряных глазах. Зрачок с идентичной по цвету радужкой частенько вгонял собеседника в оторопь. Чувство, что тебе пытаются заглянуть в душу, ну, или, по крайней мере, разглядеть тебя в исподнем, не оставляло многих при разговоре с представителями этого довольно многочисленного клана. Минато же такая особенность ни сколько не волновала, а лёгкая муть в глазах собеседника давала широкий полёт для фантазии, если уж выпивка не берёт его самого, то следует заметить, что собеседника разморило уже после второй бутыли. Хотя, Хьюги и саке это отдельная, очень длинная история с просто безумными поворотами сюжета и непредсказуемым финалом. В общем, у всех реакция одинаковая, они отрубались, но, правда, доза до аварийного отключения нервной системы у каждого была разной. Иным хватало лишь лёгкого запаха, а другим и ящика было мало. Хиаши был из породы довольно-таки долгоиграющих Хьюг. Хмель быстро достигал жизненно необходимым в беседе органонов, язык пропускал гласные одну за одной, а руки, дай - то бог, не начнут автоматически складывать печати, но до точки кипения ещё было далеко.
- Не, ну вот ты мне скажи, чем плохо, что его будут звать Наруто? – это имя уже было давно согласовано и учтено, но Хиаши имел свою точку зрения.
- Да то, что это персонаж одной из книжек пресловутого Джираи, а ты сам знаешь, какого роду литературу он толкает в массы, - уголки губ Минато резко поползли вверх, как только он услышал это имя.
- Так ты у нас блюститель нравов и гарант общественной святости, аль мне вспомнить, как по молодости в деревне Рис…мпффг… - Хиаши резко протрезвел и не дал Хокаге закончить так хорошо лёгшую на язык фразу.
- Этого не было, ясно тебе?! Не-Бы-Ло, да и не могло быть, правила клана чётко обрисовывают все возможн…, - взгляд Минато стал суровей, он не стал дослушивать эту заученную наизусть лекцию.
- Правила, правила и только правила, ваш клан закостенел и увяз в собственном потакании заветам, кои многие противоречат сами себе. Вы привыкли полагаться на них и не принимаете инакомыслия. Поверь мне, уже довольно скоро тебе может аукнуться беспрекословное повиновение и раболепие со стороны твоих же родных и близких… - Хьюга резко встал и уже намеревался поставить на место зарвавшегося друга за критику кланового устоя, как вдруг по улочкам Конохи прошла судорога. Бар, в котором они сидели, никогда не отличался шиком, да и бармен был уже в годах, но, несмотря на преклонный возраст, знал своё дело, а за это Глава деревни и отдавал предпочтение этому заведению, нежели другим многоликим собратьям. Саке, что стояло в бутылке на стойке, резко закипело и начало на глазах испаряться, мелкие трещины пошли по всем стеклам в помещении, а дальше Минато смотреть не стал, рефлексы сработали идеально. Мгновенное перемещение спасло двум собутыльникам жизни, чего не скажешь о маленьком уютном баре, в котором они только что находились. Огромный хвост раскаленным лезвием прошелся по улочке, оставляя за собой лишь пепел.
Ксо! - Минато был как всегда лаконичен, бешено складывая десятки печатей. – Быстро мобилизовать деревню! Не дать Ему продвинуться дальше! Жителей эвакуировать как можно быстрее! Исполнять!
- Есть, – несколько теней резко сорвалось с места в разных направлениях. Крыша, на которой стоял Хокаге, резко рухнула, но это его не волновало, он остался висеть в воздухе, там, где стоял.
Глубокий вдох, и губы прошептали:
”Барьер Вода: Первые оковы”.
Хиаши тем временем занимался одним из своих любимых дел, как глава клана, он просто нереально орал на своих подчинённых, а те в страхе старались быстрее выполнить одну единственную задачу, которую перед ними поставили.
”Ты должен поднять клан и спасти как можно больше жизней, ведь против НЕГО мы всего лишь мошки, и будет не разумно лезть в лобовую. Об остальном позаботятся Учихи и АНБУ, всё, иди, хотя, стой... Как только сделаешь всё, принеси мне Наруто…”, слова засели у Хиаши в голове: “Зачем ему новорожденный в бою? Да и сильно сомневаюсь, что Кусина одобрит...” Землю сотряс ещё один мощный взрыв и времени думать совсем не осталось.
“Барьер Земля: Вторые цепи”, мысли в голове протекали со скоростью света, а печати в руках складывались и того быстрее, технику приходилось доделывать прямо на ходу, ещё сырой материал, почерпнутый из свитка Первого, обретал на глазах форму и давал шанс на спасение. Нет, что вы... Не его спасение, его-то участь уже решена, ещё задолго до этого дня. Ещё тогда, на горе перед огромным пращуром всех земноводных, он услышал то, во что никогда бы не поверил, если б его самый страшный кошмар не стоял бы сейчас здесь, прямо перед ним, и не казался таким живым, таким смертельно опасным. Глаза в глаза. Прямым зрением…
“Барьер Воздух: Третьи колодки”, а ведь он ещё так мало прожил, хотелось так много успеть, столь много сделать, но это не важно, уже не важно, будет не важно, если только всё не пойдёт прахом. Хотелось ещё разок посидеть в том баре, побывать в объятьях любимой, понянчить сына... Наверно, стоит проститься прямо сейчас, здесь посреди развалин, Его дома, Его деревни, части Его души. А эта тварь, ненавидящая всё живое, просто взяла и пришла к нему домой и давай наводить свои порядки… “Порядки, ха!” - эта мысль заметно рассмешила Четвёртого. Приносить в порядок элемент хаоса и наоборот, в хаосе определять структуру порядка... Лекции давно забыты, но мысль постоянно цепляется за эти два неразделимых понятия устройства вселенной. Сарутоби бы оценил всю глубину мысли. Кстати, а вот и наш Всезнающий Третий, как на параде: в сопровождении АНБУ, разве что только музыки нет, ха…
“Барьер Огонь: Четвёртая клетка”, так, всё. Нельзя подаваться, шепот не уйдёт до конца, но стараемся его не слушать, ведь ты уже согласился, и не зачем повторять по тысяче раз. В пору задуматься о душе, правда, что о ней задумываться, с ней и так уже всё ясно, но, как любому воину, уже раз чуть не перешедшему за порог, всегда хотелось дойти до конца, посмотреть, что за дверью, открыть на распашку, а не пытаться заглянуть в замочную скважину. Устал, как столетний старик устал, а ведь осталось совсем чуточку, и останавливаться нельзя, и Третий тоже ощущает это: немощь, бессилие, костлявую руку на своём плече. Но, наверное, нет. Да, точно, нет... Я счастливчик, один из многих, ещё рывок и ты в дамках, только вот жаль, что не научился таки играть в эти треклятые сёги, а Нара ведь предлагал, хотя по - моему у них свет клином сошелся на этих играх, да на облаках. Яманака, да точно Я-Ма-На-Ка, странно звучит, ну и ладно, чего я там не видел у этих мозгокопателей, разве только в земле они копаются не хуже, чем в голове, да и на том спасибо. Абураме... Бррр, дрожь пробирает только при упоминании. Развели тут, понимаешь... Вот как часто им снятся сны про огромную мухобойку, накрывающую их всех вместе взятых? Редко, иногда, часто (нужное подчеркнуть)! Я бы выбрал никогда, но такого варианта, увы, не предлагается. Акимити, ну, не будем ходить вокруг да около, вокруг, да около, всё вокруг, да вокруг, да сколько же можно… а можно много, даже слишком много, просто таких необъятных размеров можно, вокруг оси своей. Ну, кто там дальше? Правильно, рычи, кусайся, будь стражем нашим, и мы тебя покормим, будь другом нашим и мы тебя приласкаем, но цепью ограничь свою свободу и яростно бросайся в бой на врагов своих. Думаете, это семейное кредо Инудзук? Как бы не так. Эти слова сказал Первый, когда его прихоти захотелось домашнюю зверушку, да с нравом, да с характером, но без амбиций, лишь преданность. Харуно... Мда, тут есть над чем подумать, подумать, что зря подумал и забыть. Да ещё многие, многие и многие… кто будут по гроб жизни обязаны тебе... Разве не забавно, не правда ли? Шёпот становился навязчивее…
“Барьер Молния: Пятые штыри”
Приглушенный стук сердца…
“Барьер Свет: Шестая сфера”
Какой-то старик пытается меня остановить, но тщетно он умоляет, требует, угрожает…
Сердце вновь пропускает удар…
“Барьер Тьма: Седьмой куб”
Звуки пропадают, как до этого пропали и цвета, и запахи. Наверно, дальше будет хуже, наверное... Хоть бы я этого не узнал, ха! Опять шепот, но не слушать уже не получается…
Стук, стук, стук…
“Барьер Хаос: Восьмое пространство”
Сказал ли я? Или же не сказал? Скорее всего сказал, а если и не сказал, то точно подумал, а если это подумал не я, а тот, кто шепчет…
Стук, стук…
“Барьер Порядок: Девятое время”
Всё, остался последний аккорд, и моя симфония будет закончена, а партитуру можно и сжечь, наверно... А может рукописи не горят? Тогда утопить, закопать, разорвать и развеять…
Часть вторая: Противоположные взгляды.
Кусина была готова лезть на стены от постоянного дискомфорта и резкой боли в области живота: её дитя проявляло активные попытки вырваться на свободу, ещё не появившись на свет. Её отрада, счастье, радость явно получил её характер, и Коноха ещё не раз содрогнется при упоминании Наруто Намикадзё. Грёзы ослабили болевые ощущения, но не убрали их совсем. Лошадиная доза безвредного обезболивающего, несколько медиков и санин деревни в роли главной акушерки не внушали оптимизма.
Весь период беременности Кусина страдала перепадами настроения. Супруга её метание из крайности в крайность забавляло, раздражало, бесило и умиляло одновременно, даже когда она просила воплотить в реальность её очередную «маленькую» прихоть. А ещё эти просто взбесившиеся рецепторы вкуса не распознавали ничего, кроме рамена, как не упрашивай, как не умоляй. Это слово начало пробуждать в Минато просто панический страх. Хотя и тут есть свои плюсы: теперь Хокаге знает сорок три разнообразных способа приготовить рамен в домашних условиях, тридцать восемь в экстремальных и является почётным держателем дисконтных карт РаМеНпро (На правах рекламы: РаМеНпро – каждая третья после семи порций бесплатно).
– Кусина, дыши правильно, как я тебя учила, давай, ну же, вдох-выдох, вдох-выдох, – Цунаде постоянно что-то записывала и сверялась с приборами.
– Дыши, дыши, а я что делаю?! %№№4№, как больно! Цунаде, вколи ещё зелёненькой... Аааааугх... – по телу прошел спазм, схватки участились, но до конца ещё было далеко.
– Кусина, я тебя умоляю, выражаешься как… – договаривать она не стала: один из приборов запищал, и женщина, не отрываясь от записей, начала орать на медиков, к тому же пациентка уже не слушала. Мысли жены главы деревни невольно возвращались к её дражайшему. И ему лучше бы дрожать, ведь она его сотрёт в такую мелкую крошечку!…
«Сидит опять с этим тусклоглазым, и пьёт, а не здесь, не рядом. Плевать, что Цунаде сказала: если увидит его пьяную рожу, заворачивающую за угол на дорогу, которая пересекается с той, что ведёт к госпиталю, она его, как гвоздь, вобьет в землю по самую шляпку, зальет сверху зелёной краской, и поставит генинов охранять особо важное лечебное растение».
Наверное, лучше, что её мужа нет рядом, ведь запах спиртного вызывал у Кусины рвотный рефлекс, а если учесть, что она кроме рамена ничем особо не питается, то картина вырисовывается интересная. Вот и сейчас живое воображение дало чёткую картинку посиделок её муженька камикадзе, потому что только смертник, по её мнению, сейчас может наслаждаться жизнью, а не разделять с ней муки ада, как они клялись друг другу.
Прошло уже часа четыре, боль стала просто не выносимой. Кусина во время схваток просто орала, а слова Цунаде, мол, дело идёт к логическому завершению, повторялись в голове с завидной регулярностью. Вот он, последний рывок и финишная ленточка: “Поздравляем, у вас мальчик! Вы занимаете первое место, на хит параде крутят только ваши песни, да и топ «самый счастливый человек во вселенной» подпирает своими ручками ваше красивое имя. На втором месте ещё не совсем сориентировавшийся в пространстве, времени и судьбе малыш, а приз зрительских симпатий получает горе-папаша».
“Странно, счастью нет предела, но что-то не так, разве это не праздник? Тогда почему не слышны крики радости, поздравления, участие, интерес, хоть какие-нибудь звуки помимо глухого писка умирающих от удара рукой приборов”. Лицо Санина выражает довольно странную эмоцию, санитары выгнаны. В палате остались лишь доктор, пациент и невольный маленький свидетель.
– Цунаде, что такое, как он? Я хочу видеть, не молчи, подойди ближе, – сердце Кусины то сжималось и разжималось быстро-быстро, то замирало, как над пропастью.
– Душа моя, ни к чему беспокойства, – голос не выдал ни одной эмоции, как робот или кассета, – хоть роды проходили сложно, но теперь всё хорошо. Сейчас для малыша подготовят всё необходимое, а ты должна отдохнуть.
“Но всё хорошо не может быть… не, не, ведь да?”, а сердце - то не обманешь, как не пытайся.
– Дай мне его, я хочу подержать, – Кусина не справлялась с голосом: то хрип, то писк вырывались попеременно. Цунаде как-то не уверено сделала три шага вдоль белой стены палаты и медленно протянула дитя матери, руки заметно подрагивали.
– Кусина, не волнуйся, он спит, думаю, нужно сообщить Минато, обрадовать, – Цунаде попятилась и уже хотела выйти, как стены отразили звук звонкого голоска, обладатель которого ещё недавно преодолел своё первое препятствие в жизни. Уже лицом к двери Великий медик замерла, как прибитая к полу, костяшки на руках побелели, и она отдала бы всё на свете, лишь бы быть дальше, как можно дальше, стать маленькой и не оборачиваться, не смотреть в глаза её пациентки. Секунды наперегонки двигались вперёд и ещё успели собраться в полноценную минуту, когда два взгляда соприкоснулись: один полный недоумения, боли, шока и радости, а другой со смущением и непониманием, хотя опыт уже подсказывал варианты событий, приведшие к этой ситуации. Губы Сенджу застыли в стоне…
– Нет, нет, не правда, не может этого быть, нет! Я… нет, я не могла, как же… Я верна, верна, нет, нет, нет… – шок перерос в истерику, ступор в апатию, сердце почти остановилось, и не верилось, что оно забьется ещё хоть разок. Тут госпиталь тряхнуло, послышались взрывы, крики, здание обдало жаром. Левое крыло больницы испарилось, палату озарил ярко-алый свет. В дверном проёме появился боец Анбу в маске сокола.
– Приказ Хокаге-сама: немедленная эвакуация всего оставшегося в живых персонала и больных. Есть раненые, нужно собрать медиков, личная ответственность за сына главы деревни на вас…
Всё происходящие было для Кусины как сон, нет, скорее, как кошмар. Праздник обернулся кровавым пиршеством в честь её дитя, а её… нет, тут не может быть ошибок, не должно быть. Куcину подхватили и понесли в неведомом ей направлении. Ребёнка взяла Цунаде. Дальше вспышка и горячий ветер, пламя повсюду, крики.
«Кому-то нужна помощь, а кто поможет мне? Может тоже покричать и отпустит? Нет, это не выход». Мертвая хватка сокола, в буквальном смысле мёртвая, чуть затрудняла движения, его зрачки расширились, и кровь повсюду, даже на Кусине. Руки работают независимо от мыслительного центра, через обломки, камни, наверх. К свободе. Опять обдало жаром, и в алом свете потонуло ещё несколько кварталов. Кровь застилала глаза и не давала видеть полноту картины, движение руки, звук рвущейся ткани и дальнейшее желание потерять зрение навсегда безвозвратно. Огромное чудовище уничтожает её дом с ужасающей скоростью. А её любимый стоит перед ним и складывает печати, много печатей, смертельно много. Колени подогнулись, в глазах потускнело, усталость, препараты, мысли навалились и пробили тоненькую грань равновесия. Яркая вспышка перед глазами сообщила об опасности, рефлексы сработали идеально. Кусина отделалась ожогами и гематомами, если не брать в расчёт уже имеющиеся переломы двух ребер и вывих ноги. Слева послышался плач. “Девочка, копоть, ссадины и трясущееся тело. Не определить возраст, черты знакомы, наверное…”
– Анко, это ты? – голос Кусины был глухим.
– Узумаки-сан? – слёзы течь не перестали, но девочка чуть успокоилась.
– Быстрей в убежище, живо – Кусина резко сорвалась с места, схватила девочку и изо всех сил понеслась в сторону лиц Хокаге. Вспышка… и ни дома, ни улицы, ни АНБУ в маске с изображением сокола.
По земле пошли трещины, и округу огласил вой монстра, огромные оковы из воды сковали лапы, но, кажется, это не особо ему помешало отправить на тот свет ещё десяток домов. Из земли вырвались цепи и вонзились в кроваво-алую шкуру. Ветер образовал кольцо вокруг шеи и сдавил. Огонь образовал квадрат вокруг зверя и тонкими столбами поднялся в небо. В воздухе образовалось девять штырей из молний, что прибили все хвосты к земле. Вспышка белого, и клетку сдавила сфера из света. Вспышка чёрного, и сферу поглотил куб из тьмы. Вдруг чёрная гладь куба пошла волнами, и небольшие водовороты начали сформировываться на его гранях. Время вокруг замедлилось, водовороты застыли и тут же завращались, как сумасшедшие.
Цунаде металась от раненого к раненому: это её долг, её обязанность, делала она это на автомате, не рассматривая, кого лечит. Хиаши её немного удивил своим заявлением: «Сенджу, отдай младенца, приказ Хокаге ”, и, схватив ребёнка, исчез. У Цунаде в тот момент что-то оборвалось, и неприятное чувство поселилось внутри.
Кусина лежала на земле, кровь, давно пропитавшая одежду и уже успевшая высохнуть, вновь наполнила ткань влагой. Над ней сидела девочка с невидящим, затуманенным взглядом. Напротив неё стоял человек в чёрном плаще, лица видно не было, но зато глаз, один единственный, алый глаз, смотрел ей в душу, и как белой краской проходился по её тлеющему разуму. Это не продлилось и минуты, но на улице не осталось ни одной живой души.
Хиаши сделал это лично: спас жизни многих из своего клана и деревни. Своими руками забрал младенца у недоумевающего медика и своими руками передал этого малыша в руки отцу. Глаза Минато были черны, как бездна, а над телом возвышалась огромная тень. Вокруг веяло могильным холодом, и главу клана начали покидать силы.
– Хочу, чтоб его считали героем, позаботься… Сарутоби будет за мной, – голос Минато был неживыми и отдавал лёгким эхом.
“Шики Фуджин” было последним, что он успел сказать при жизни. Его симфония закончилась: он заглянул в глаза смерти и увидел там лишь противоположные взгляды…
Было жарко, очень жарко, и ни одного захудалого ветерка не пролетало по улицам. Казалось, что в деревне все вымерли, но это только на первый взгляд. Люди в течение всего дня спасались, как могли. Лишь к ночи прохлада соизволила коснуться изнывающей Конохи. Лето было в самом разгаре, и разве могло что-то омрачить столь чудное время года? Да, только в такие дни понимаешь, что нет ничего лучше, чем посидеть вечерком с друзьями и не пропустить пару - тройку стаканчиков, благо повод был довольно весомый, ведь не каждый день у главы деревни рождается сын. Поздравления и пожелания уже давно успели наскучить молодому правителю, разве что отсутствие информации и томительная мука ожидания, которую не могла скрасить ни бутыль чуть охлаждённого саке, ни медленно текущая беседа двух друзей.
Минато налил ещё одну стопку, в горле запершило, и тепло разлилось от грудной клетки по всему телу. Хмель должен был ударить в голову уже давно, но его действие сводилось лишь к чуть заметному покраснению щёк. Вообще алкоголь действовал на него странно. То, что по идее должно успокаивать нервы, приносить радость, ну, или на худой конец разжигать огонь азарта, подбивающий пуститься во все тяжкие, только обостряло его чувства, разум начинал работать быстрее, мысли проноситься стремительнее, чем не редко пользовался Хокаге во время работы. Правда его добродушная, милая, чудесная женушка, не обладающая ни одним из перечисленных качеств, чуть завидев, а ещё хуже, почуяв легкий душок от супруга, давала ясно понять, кто в их семье главный. И будь он хоть трижды Глава деревни, но её рыжие пламенные волосы и хищное, сравнимое разве что с удавом, который загнал стаю мышей в угол, выражение лица, с лихвой отражали все перипетии и прелести буйного нрава и жгучего темперамента.
Вторая стопка пошла уже лучше, но честь разлить её выпала увы не Хокаге. Мужчина перед ним был далеко уже юношей, но огонёк молодого задора ещё не успел истлеть в этих бездонных серебряных глазах. Зрачок с идентичной по цвету радужкой частенько вгонял собеседника в оторопь. Чувство, что тебе пытаются заглянуть в душу, ну, или, по крайней мере, разглядеть тебя в исподнем, не оставляло многих при разговоре с представителями этого довольно многочисленного клана. Минато же такая особенность ни сколько не волновала, а лёгкая муть в глазах собеседника давала широкий полёт для фантазии, если уж выпивка не берёт его самого, то следует заметить, что собеседника разморило уже после второй бутыли. Хотя, Хьюги и саке это отдельная, очень длинная история с просто безумными поворотами сюжета и непредсказуемым финалом. В общем, у всех реакция одинаковая, они отрубались, но, правда, доза до аварийного отключения нервной системы у каждого была разной. Иным хватало лишь лёгкого запаха, а другим и ящика было мало. Хиаши был из породы довольно-таки долгоиграющих Хьюг. Хмель быстро достигал жизненно необходимым в беседе органонов, язык пропускал гласные одну за одной, а руки, дай - то бог, не начнут автоматически складывать печати, но до точки кипения ещё было далеко.
- Не, ну вот ты мне скажи, чем плохо, что его будут звать Наруто? – это имя уже было давно согласовано и учтено, но Хиаши имел свою точку зрения.
- Да то, что это персонаж одной из книжек пресловутого Джираи, а ты сам знаешь, какого роду литературу он толкает в массы, - уголки губ Минато резко поползли вверх, как только он услышал это имя.
- Так ты у нас блюститель нравов и гарант общественной святости, аль мне вспомнить, как по молодости в деревне Рис…мпффг… - Хиаши резко протрезвел и не дал Хокаге закончить так хорошо лёгшую на язык фразу.
- Этого не было, ясно тебе?! Не-Бы-Ло, да и не могло быть, правила клана чётко обрисовывают все возможн…, - взгляд Минато стал суровей, он не стал дослушивать эту заученную наизусть лекцию.
- Правила, правила и только правила, ваш клан закостенел и увяз в собственном потакании заветам, кои многие противоречат сами себе. Вы привыкли полагаться на них и не принимаете инакомыслия. Поверь мне, уже довольно скоро тебе может аукнуться беспрекословное повиновение и раболепие со стороны твоих же родных и близких… - Хьюга резко встал и уже намеревался поставить на место зарвавшегося друга за критику кланового устоя, как вдруг по улочкам Конохи прошла судорога. Бар, в котором они сидели, никогда не отличался шиком, да и бармен был уже в годах, но, несмотря на преклонный возраст, знал своё дело, а за это Глава деревни и отдавал предпочтение этому заведению, нежели другим многоликим собратьям. Саке, что стояло в бутылке на стойке, резко закипело и начало на глазах испаряться, мелкие трещины пошли по всем стеклам в помещении, а дальше Минато смотреть не стал, рефлексы сработали идеально. Мгновенное перемещение спасло двум собутыльникам жизни, чего не скажешь о маленьком уютном баре, в котором они только что находились. Огромный хвост раскаленным лезвием прошелся по улочке, оставляя за собой лишь пепел.
Ксо! - Минато был как всегда лаконичен, бешено складывая десятки печатей. – Быстро мобилизовать деревню! Не дать Ему продвинуться дальше! Жителей эвакуировать как можно быстрее! Исполнять!
- Есть, – несколько теней резко сорвалось с места в разных направлениях. Крыша, на которой стоял Хокаге, резко рухнула, но это его не волновало, он остался висеть в воздухе, там, где стоял.
Глубокий вдох, и губы прошептали:
”Барьер Вода: Первые оковы”.
Хиаши тем временем занимался одним из своих любимых дел, как глава клана, он просто нереально орал на своих подчинённых, а те в страхе старались быстрее выполнить одну единственную задачу, которую перед ними поставили.
”Ты должен поднять клан и спасти как можно больше жизней, ведь против НЕГО мы всего лишь мошки, и будет не разумно лезть в лобовую. Об остальном позаботятся Учихи и АНБУ, всё, иди, хотя, стой... Как только сделаешь всё, принеси мне Наруто…”, слова засели у Хиаши в голове: “Зачем ему новорожденный в бою? Да и сильно сомневаюсь, что Кусина одобрит...” Землю сотряс ещё один мощный взрыв и времени думать совсем не осталось.
“Барьер Земля: Вторые цепи”, мысли в голове протекали со скоростью света, а печати в руках складывались и того быстрее, технику приходилось доделывать прямо на ходу, ещё сырой материал, почерпнутый из свитка Первого, обретал на глазах форму и давал шанс на спасение. Нет, что вы... Не его спасение, его-то участь уже решена, ещё задолго до этого дня. Ещё тогда, на горе перед огромным пращуром всех земноводных, он услышал то, во что никогда бы не поверил, если б его самый страшный кошмар не стоял бы сейчас здесь, прямо перед ним, и не казался таким живым, таким смертельно опасным. Глаза в глаза. Прямым зрением…
“Барьер Воздух: Третьи колодки”, а ведь он ещё так мало прожил, хотелось так много успеть, столь много сделать, но это не важно, уже не важно, будет не важно, если только всё не пойдёт прахом. Хотелось ещё разок посидеть в том баре, побывать в объятьях любимой, понянчить сына... Наверно, стоит проститься прямо сейчас, здесь посреди развалин, Его дома, Его деревни, части Его души. А эта тварь, ненавидящая всё живое, просто взяла и пришла к нему домой и давай наводить свои порядки… “Порядки, ха!” - эта мысль заметно рассмешила Четвёртого. Приносить в порядок элемент хаоса и наоборот, в хаосе определять структуру порядка... Лекции давно забыты, но мысль постоянно цепляется за эти два неразделимых понятия устройства вселенной. Сарутоби бы оценил всю глубину мысли. Кстати, а вот и наш Всезнающий Третий, как на параде: в сопровождении АНБУ, разве что только музыки нет, ха…
“Барьер Огонь: Четвёртая клетка”, так, всё. Нельзя подаваться, шепот не уйдёт до конца, но стараемся его не слушать, ведь ты уже согласился, и не зачем повторять по тысяче раз. В пору задуматься о душе, правда, что о ней задумываться, с ней и так уже всё ясно, но, как любому воину, уже раз чуть не перешедшему за порог, всегда хотелось дойти до конца, посмотреть, что за дверью, открыть на распашку, а не пытаться заглянуть в замочную скважину. Устал, как столетний старик устал, а ведь осталось совсем чуточку, и останавливаться нельзя, и Третий тоже ощущает это: немощь, бессилие, костлявую руку на своём плече. Но, наверное, нет. Да, точно, нет... Я счастливчик, один из многих, ещё рывок и ты в дамках, только вот жаль, что не научился таки играть в эти треклятые сёги, а Нара ведь предлагал, хотя по - моему у них свет клином сошелся на этих играх, да на облаках. Яманака, да точно Я-Ма-На-Ка, странно звучит, ну и ладно, чего я там не видел у этих мозгокопателей, разве только в земле они копаются не хуже, чем в голове, да и на том спасибо. Абураме... Бррр, дрожь пробирает только при упоминании. Развели тут, понимаешь... Вот как часто им снятся сны про огромную мухобойку, накрывающую их всех вместе взятых? Редко, иногда, часто (нужное подчеркнуть)! Я бы выбрал никогда, но такого варианта, увы, не предлагается. Акимити, ну, не будем ходить вокруг да около, вокруг, да около, всё вокруг, да вокруг, да сколько же можно… а можно много, даже слишком много, просто таких необъятных размеров можно, вокруг оси своей. Ну, кто там дальше? Правильно, рычи, кусайся, будь стражем нашим, и мы тебя покормим, будь другом нашим и мы тебя приласкаем, но цепью ограничь свою свободу и яростно бросайся в бой на врагов своих. Думаете, это семейное кредо Инудзук? Как бы не так. Эти слова сказал Первый, когда его прихоти захотелось домашнюю зверушку, да с нравом, да с характером, но без амбиций, лишь преданность. Харуно... Мда, тут есть над чем подумать, подумать, что зря подумал и забыть. Да ещё многие, многие и многие… кто будут по гроб жизни обязаны тебе... Разве не забавно, не правда ли? Шёпот становился навязчивее…
“Барьер Молния: Пятые штыри”
Приглушенный стук сердца…
“Барьер Свет: Шестая сфера”
Какой-то старик пытается меня остановить, но тщетно он умоляет, требует, угрожает…
Сердце вновь пропускает удар…
“Барьер Тьма: Седьмой куб”
Звуки пропадают, как до этого пропали и цвета, и запахи. Наверно, дальше будет хуже, наверное... Хоть бы я этого не узнал, ха! Опять шепот, но не слушать уже не получается…
Стук, стук, стук…
“Барьер Хаос: Восьмое пространство”
Сказал ли я? Или же не сказал? Скорее всего сказал, а если и не сказал, то точно подумал, а если это подумал не я, а тот, кто шепчет…
Стук, стук…
“Барьер Порядок: Девятое время”
Всё, остался последний аккорд, и моя симфония будет закончена, а партитуру можно и сжечь, наверно... А может рукописи не горят? Тогда утопить, закопать, разорвать и развеять…
Часть вторая: Противоположные взгляды.
Кусина была готова лезть на стены от постоянного дискомфорта и резкой боли в области живота: её дитя проявляло активные попытки вырваться на свободу, ещё не появившись на свет. Её отрада, счастье, радость явно получил её характер, и Коноха ещё не раз содрогнется при упоминании Наруто Намикадзё. Грёзы ослабили болевые ощущения, но не убрали их совсем. Лошадиная доза безвредного обезболивающего, несколько медиков и санин деревни в роли главной акушерки не внушали оптимизма.
Весь период беременности Кусина страдала перепадами настроения. Супруга её метание из крайности в крайность забавляло, раздражало, бесило и умиляло одновременно, даже когда она просила воплотить в реальность её очередную «маленькую» прихоть. А ещё эти просто взбесившиеся рецепторы вкуса не распознавали ничего, кроме рамена, как не упрашивай, как не умоляй. Это слово начало пробуждать в Минато просто панический страх. Хотя и тут есть свои плюсы: теперь Хокаге знает сорок три разнообразных способа приготовить рамен в домашних условиях, тридцать восемь в экстремальных и является почётным держателем дисконтных карт РаМеНпро (На правах рекламы: РаМеНпро – каждая третья после семи порций бесплатно).
– Кусина, дыши правильно, как я тебя учила, давай, ну же, вдох-выдох, вдох-выдох, – Цунаде постоянно что-то записывала и сверялась с приборами.
– Дыши, дыши, а я что делаю?! %№№4№, как больно! Цунаде, вколи ещё зелёненькой... Аааааугх... – по телу прошел спазм, схватки участились, но до конца ещё было далеко.
– Кусина, я тебя умоляю, выражаешься как… – договаривать она не стала: один из приборов запищал, и женщина, не отрываясь от записей, начала орать на медиков, к тому же пациентка уже не слушала. Мысли жены главы деревни невольно возвращались к её дражайшему. И ему лучше бы дрожать, ведь она его сотрёт в такую мелкую крошечку!…
«Сидит опять с этим тусклоглазым, и пьёт, а не здесь, не рядом. Плевать, что Цунаде сказала: если увидит его пьяную рожу, заворачивающую за угол на дорогу, которая пересекается с той, что ведёт к госпиталю, она его, как гвоздь, вобьет в землю по самую шляпку, зальет сверху зелёной краской, и поставит генинов охранять особо важное лечебное растение».
Наверное, лучше, что её мужа нет рядом, ведь запах спиртного вызывал у Кусины рвотный рефлекс, а если учесть, что она кроме рамена ничем особо не питается, то картина вырисовывается интересная. Вот и сейчас живое воображение дало чёткую картинку посиделок её муженька камикадзе, потому что только смертник, по её мнению, сейчас может наслаждаться жизнью, а не разделять с ней муки ада, как они клялись друг другу.
Прошло уже часа четыре, боль стала просто не выносимой. Кусина во время схваток просто орала, а слова Цунаде, мол, дело идёт к логическому завершению, повторялись в голове с завидной регулярностью. Вот он, последний рывок и финишная ленточка: “Поздравляем, у вас мальчик! Вы занимаете первое место, на хит параде крутят только ваши песни, да и топ «самый счастливый человек во вселенной» подпирает своими ручками ваше красивое имя. На втором месте ещё не совсем сориентировавшийся в пространстве, времени и судьбе малыш, а приз зрительских симпатий получает горе-папаша».
“Странно, счастью нет предела, но что-то не так, разве это не праздник? Тогда почему не слышны крики радости, поздравления, участие, интерес, хоть какие-нибудь звуки помимо глухого писка умирающих от удара рукой приборов”. Лицо Санина выражает довольно странную эмоцию, санитары выгнаны. В палате остались лишь доктор, пациент и невольный маленький свидетель.
– Цунаде, что такое, как он? Я хочу видеть, не молчи, подойди ближе, – сердце Кусины то сжималось и разжималось быстро-быстро, то замирало, как над пропастью.
– Душа моя, ни к чему беспокойства, – голос не выдал ни одной эмоции, как робот или кассета, – хоть роды проходили сложно, но теперь всё хорошо. Сейчас для малыша подготовят всё необходимое, а ты должна отдохнуть.
“Но всё хорошо не может быть… не, не, ведь да?”, а сердце - то не обманешь, как не пытайся.
– Дай мне его, я хочу подержать, – Кусина не справлялась с голосом: то хрип, то писк вырывались попеременно. Цунаде как-то не уверено сделала три шага вдоль белой стены палаты и медленно протянула дитя матери, руки заметно подрагивали.
– Кусина, не волнуйся, он спит, думаю, нужно сообщить Минато, обрадовать, – Цунаде попятилась и уже хотела выйти, как стены отразили звук звонкого голоска, обладатель которого ещё недавно преодолел своё первое препятствие в жизни. Уже лицом к двери Великий медик замерла, как прибитая к полу, костяшки на руках побелели, и она отдала бы всё на свете, лишь бы быть дальше, как можно дальше, стать маленькой и не оборачиваться, не смотреть в глаза её пациентки. Секунды наперегонки двигались вперёд и ещё успели собраться в полноценную минуту, когда два взгляда соприкоснулись: один полный недоумения, боли, шока и радости, а другой со смущением и непониманием, хотя опыт уже подсказывал варианты событий, приведшие к этой ситуации. Губы Сенджу застыли в стоне…
– Нет, нет, не правда, не может этого быть, нет! Я… нет, я не могла, как же… Я верна, верна, нет, нет, нет… – шок перерос в истерику, ступор в апатию, сердце почти остановилось, и не верилось, что оно забьется ещё хоть разок. Тут госпиталь тряхнуло, послышались взрывы, крики, здание обдало жаром. Левое крыло больницы испарилось, палату озарил ярко-алый свет. В дверном проёме появился боец Анбу в маске сокола.
– Приказ Хокаге-сама: немедленная эвакуация всего оставшегося в живых персонала и больных. Есть раненые, нужно собрать медиков, личная ответственность за сына главы деревни на вас…
Всё происходящие было для Кусины как сон, нет, скорее, как кошмар. Праздник обернулся кровавым пиршеством в честь её дитя, а её… нет, тут не может быть ошибок, не должно быть. Куcину подхватили и понесли в неведомом ей направлении. Ребёнка взяла Цунаде. Дальше вспышка и горячий ветер, пламя повсюду, крики.
«Кому-то нужна помощь, а кто поможет мне? Может тоже покричать и отпустит? Нет, это не выход». Мертвая хватка сокола, в буквальном смысле мёртвая, чуть затрудняла движения, его зрачки расширились, и кровь повсюду, даже на Кусине. Руки работают независимо от мыслительного центра, через обломки, камни, наверх. К свободе. Опять обдало жаром, и в алом свете потонуло ещё несколько кварталов. Кровь застилала глаза и не давала видеть полноту картины, движение руки, звук рвущейся ткани и дальнейшее желание потерять зрение навсегда безвозвратно. Огромное чудовище уничтожает её дом с ужасающей скоростью. А её любимый стоит перед ним и складывает печати, много печатей, смертельно много. Колени подогнулись, в глазах потускнело, усталость, препараты, мысли навалились и пробили тоненькую грань равновесия. Яркая вспышка перед глазами сообщила об опасности, рефлексы сработали идеально. Кусина отделалась ожогами и гематомами, если не брать в расчёт уже имеющиеся переломы двух ребер и вывих ноги. Слева послышался плач. “Девочка, копоть, ссадины и трясущееся тело. Не определить возраст, черты знакомы, наверное…”
– Анко, это ты? – голос Кусины был глухим.
– Узумаки-сан? – слёзы течь не перестали, но девочка чуть успокоилась.
– Быстрей в убежище, живо – Кусина резко сорвалась с места, схватила девочку и изо всех сил понеслась в сторону лиц Хокаге. Вспышка… и ни дома, ни улицы, ни АНБУ в маске с изображением сокола.
По земле пошли трещины, и округу огласил вой монстра, огромные оковы из воды сковали лапы, но, кажется, это не особо ему помешало отправить на тот свет ещё десяток домов. Из земли вырвались цепи и вонзились в кроваво-алую шкуру. Ветер образовал кольцо вокруг шеи и сдавил. Огонь образовал квадрат вокруг зверя и тонкими столбами поднялся в небо. В воздухе образовалось девять штырей из молний, что прибили все хвосты к земле. Вспышка белого, и клетку сдавила сфера из света. Вспышка чёрного, и сферу поглотил куб из тьмы. Вдруг чёрная гладь куба пошла волнами, и небольшие водовороты начали сформировываться на его гранях. Время вокруг замедлилось, водовороты застыли и тут же завращались, как сумасшедшие.
Цунаде металась от раненого к раненому: это её долг, её обязанность, делала она это на автомате, не рассматривая, кого лечит. Хиаши её немного удивил своим заявлением: «Сенджу, отдай младенца, приказ Хокаге ”, и, схватив ребёнка, исчез. У Цунаде в тот момент что-то оборвалось, и неприятное чувство поселилось внутри.
Кусина лежала на земле, кровь, давно пропитавшая одежду и уже успевшая высохнуть, вновь наполнила ткань влагой. Над ней сидела девочка с невидящим, затуманенным взглядом. Напротив неё стоял человек в чёрном плаще, лица видно не было, но зато глаз, один единственный, алый глаз, смотрел ей в душу, и как белой краской проходился по её тлеющему разуму. Это не продлилось и минуты, но на улице не осталось ни одной живой души.
Хиаши сделал это лично: спас жизни многих из своего клана и деревни. Своими руками забрал младенца у недоумевающего медика и своими руками передал этого малыша в руки отцу. Глаза Минато были черны, как бездна, а над телом возвышалась огромная тень. Вокруг веяло могильным холодом, и главу клана начали покидать силы.
– Хочу, чтоб его считали героем, позаботься… Сарутоби будет за мной, – голос Минато был неживыми и отдавал лёгким эхом.
“Шики Фуджин” было последним, что он успел сказать при жизни. Его симфония закончилась: он заглянул в глаза смерти и увидел там лишь противоположные взгляды…
Глава первая. Многое в малом.
“Утер был слаб, всегда, даже когда его объявили наследником престола, он был слаб, а слабого правителя легко подчинить, и разве мог слабый, одинокий юноша противостоять великому демону, Владыке Легио…”
Дни после великой трагедии напомнили жителям Конохи время войны: разрушения, стоны раненых и умирающих наполнили деревню. Борьба за власть фактически означала крах и без того поредевших сил. Данзо это понимал, советники это понимали, главы кланов это понимали, Третий понимал, но не лаять они не могли. На друг друга, на себя, на лиса и на Четвёртого.
- Он был дурак, шут, как ему в голову пришло делать такое, безысходность, недальновидность, а может, всё же безумие? - Данзо умел быть душой компании, да и его вид явно внушал доверие, просто никто не хотел этого рассмотреть в ранимой, благородной и радеющей за свою деревню душе, правда была ли она?
- Замолчи, да как ты смеешь! Минато был героем, его жертва будет жить в веках, - Сарутоби был мягко говоря не в себе, хоть и имея огромную выдержку, он оказался сражен вестью о смерти Четвёртого. – Его дитя станет символом жизни, которую вы, кстати, сохранили благодаря Минато, и я не намерен, слышите, не намерен скрывать правду…
- Вы забываете своё место, - советники, как статуи, не выражали ни эмоций, ни жестов, да и свет зала для брифингов будто обходил их стороной, - сейчас не та ситуация, да и грубо говоря не время для того, чтобы толочь воду в ступе, нужно решать проблему с выродком прямо сейчас или это может перерасти в проблему.
На этих словах по залу прошёлся гул, и утробный рык Хокаге потонул в нём. Кланы были в смятении, обезглавливание власти не проходит бесследно ни для одной деревни. Повторная инаугурация Третьего теперь была делом времени, но оставались и те, кто был против данной кандидатуры.
- Сын Минато стал спасителем нашим не по воли своей, но во благо возможно, - Сиби Абураме чуть приподнялся над круглым столом.
- Сын ли? Я в этом не уверен, эта подстилка всегда была не контролируема, и теперь вон что отчудила, - лицо Данзо стало ещё более напоминать пресмыкающееся.
- Господа давайте не переходить на личности, кровь дитя была отдана на анализ и через несколько часов мы получим результаты, Хокаге лично решит судьбу сына Четвёртого - Хатаке попытался развеять напряжение, но получалось, скажем, хре... кхм, скажем, не очень.
- А может, спросим непосредственно, пока лишь косвенно виновную сторону? Хиаши-сан, как же вы проморгали столь вопиющее событие? Секрет клана достался какому-то ублю… - Надо сказать, Тёдзу Акимичи вся эта история заметно веселила, а от того, чтобы вставить свои пять ре, не мог удержаться практически любой из присутствующих. Каждый, но не все.
- Клан Хьюга ведёт расследование по данному вопросу. Я лично узнаю, как подобное вообще возможно, - Хиаши даже глазом не повёл, смерть друга очерствила и без того закрытое сердце, а тот факт что его наследие теперь вместилище поистине зла во плоти, нисколько не внушало оптимизма. Отношение главы клана к отпрыску Намикадзё колебалось. Эти дни, что проведены без сна в архивах клана, не принесли и толики пользы, лишь усталость и новые вопросы.
- Деревня отстроена уже на 23.4%, пострадали северный и восточный районы, не хватает медикаментов, поставки резко сократились, мирное население понесло потери в размере 32.1%, личный состав шиноби: генины - 37, чунины - 29, джонины - 11. Наиболее огорчает факт ухода ниндзя категории санин, - сводки, зачитанные Сарутоби, повергли всех присутствующих в шок. - Хочется заметить, что на внешних рубежах страны Огня уже замечено копошение. Молния и Облако станут прощупывать нас на предмет слабины, в этом нет сомнения. Но в открытую они не нападут, по крайней мере, сразу, авторитет Четвёртого не угаснет ещё порядка нескольких лет. Песок задумчиво наблюдает, но готов оказать помощь, за определенные уступки с нашей стороны, конечно. Дождь так и не пришел в себя, и мои мысли на их счёт вряд ли заинтересуют собравшихся. Трава и Скала, вот что меня тревожит, нужно восстановить силы и как можно скорее. Собрание объявляет перерыв, следующее заседание состоится через четыре часа, все свободны.
Зал для брифинга опустел, также стремительно, как и всегда. Это место давило на разум, с непривычки можно и сознание потерять. Своды уходили вверх, образуя купол, в центре которого был изображен знак Конохи.
Прошло уже две недели. Две адские недели для нового Хокаге. Принять власть во время краха было, не сказать, что приятно. Дворец не пострадал нисколько. Стол, кресло и диван, всё как во времена его правления, тогда он был моложе, не сказать что глупее, просто всё могло бы пойти по другому руслу, будь он чуть предприимчивее, честолюбивей, твёрже. Данзо мог бы быть отличным Хокаге, если б его рдение за деревню не было возведено в абсолют. Корень работал на совесть, выполняя все его приказы. Даже Анбу могли кое-что почерпнуть у них, но тайны и Корень были фактически синонимами в Конохе, и это не изменится, по крайней мере, пока. Сарутоби понимал всё, но менять положение дел не было ни желания, ни сил, ни времен. Его солнце уже закатывалось, ещё лет десять максимум и всё. Ведь ни кто не вечен, или в этом он тоже ошибся?
В кабинете сгущался дым, любимая трубка Хокаге потрескивала при каждом вдохе. Посреди этого марева едва виднелась фигура статного мужчины в белом кимоно и глазами, пытающимися заглянуть вам в душу.
- Хиаши, ты уже решил? - кольцо дыма поплыло куда-то в сторону, а в голосе звучала крайняя заинтересованность.
- Да, и решение не будет лёгким, - эмоции, что это? Просто слово, не значащее для этого голоса ровным счётом ничего.
- Его жизнь будет непростой, но мы должны смягчить удар, выкладывай всё ещё раз, и теперь без лишних мыслей и неточностей. Факты давай, - старые кости дали о себе знать и Сарутоби потянулся в кресле в попытке сменить позу.
- Клан Нара предоставил нам довольно неплохие сведения и раскладки по данному вопросу. Архивы клана Хьюга записи времени правления кланом Хаширо Хьюга. Данные подтверждены архивом закрытой секции Конохи. Годы правления до начала становления Первого в должности Хокаге. Перекрёст крови главной ветви с кланом Узумаки был вызван попыткой улучшения генома, одобрение Водоворота, одобрение Главы, записи и отчёты дошли в размере 18%, на это повлиял факт сбоя эксперимента. Так же уничтожение селения повлекло за собой потерю данных.Доминантный ген клана Узумаки подавил гены, несущие информацию клана Хьюга, что неслыханно. Как это не парадоксально, генная информация, что нёс в себе клан Намикадзё, имела в себе чистый рецессивный ген, что привело к непреднамеренному переходу эксперимента на вторую ступень и частично сделала бьякуган ближе к доминантной форме. Соотношение генов составляет 37.9% к 62.1%. Рассмотрены различные варианты дальнейшего перекрёста, но эта информация не несёт в себе какую либо ценность, относящуюся к нынешнему вопросу, – Сарутоби слушал молча, не сказав ничего даже тогда, когда голос Хиаши дрогнул при слове “неслыханно”. "Конохскому профессору" это было занятно и интересно.
- Твои предложения? Только давай без вариантов уничтожения и содержания в клетке на нижнем ярусе подземелий, этого я уже наслушался от советников и Данзо.
- Есть вариант содержания во внешнем поместье клана, в числе побочной ветви…
- Не уверен. Хотя мысль и разумна, но это может быть воспринято как попытка единоличного распоряжения джинчурики и без того сильным кланом с целью захвата власти. Но вариант рассмотрен будет. Дальше.
- Отдать на попечение дома сирот, что равносильно отсутствию контроля со стороны и минимум воздействия, но это может негативно сказаться на психическом состоянии и привести к разбалансировке личности. Для него это не желательно.
- Контроль всегда можно осуществить и присмотр, пусть минимальный, но возможен. Вариант также будет принят к рассмотрению. Дальше.
- Попечение и надзор его крестными дал бы неплохие результаты, но данный вариант не рассматривается как таковой.
- На сегодня всё, я приму решение в течение недели, пока можешь быть свободен, кстати, как он сейчас?
- Сейчас он у Учих… - в кабинете повисла тишина, да и дым начал понемногу рассеиваться.
Дни после великой трагедии напомнили жителям Конохи время войны: разрушения, стоны раненых и умирающих наполнили деревню. Борьба за власть фактически означала крах и без того поредевших сил. Данзо это понимал, советники это понимали, главы кланов это понимали, Третий понимал, но не лаять они не могли. На друг друга, на себя, на лиса и на Четвёртого.
- Он был дурак, шут, как ему в голову пришло делать такое, безысходность, недальновидность, а может, всё же безумие? - Данзо умел быть душой компании, да и его вид явно внушал доверие, просто никто не хотел этого рассмотреть в ранимой, благородной и радеющей за свою деревню душе, правда была ли она?
- Замолчи, да как ты смеешь! Минато был героем, его жертва будет жить в веках, - Сарутоби был мягко говоря не в себе, хоть и имея огромную выдержку, он оказался сражен вестью о смерти Четвёртого. – Его дитя станет символом жизни, которую вы, кстати, сохранили благодаря Минато, и я не намерен, слышите, не намерен скрывать правду…
- Вы забываете своё место, - советники, как статуи, не выражали ни эмоций, ни жестов, да и свет зала для брифингов будто обходил их стороной, - сейчас не та ситуация, да и грубо говоря не время для того, чтобы толочь воду в ступе, нужно решать проблему с выродком прямо сейчас или это может перерасти в проблему.
На этих словах по залу прошёлся гул, и утробный рык Хокаге потонул в нём. Кланы были в смятении, обезглавливание власти не проходит бесследно ни для одной деревни. Повторная инаугурация Третьего теперь была делом времени, но оставались и те, кто был против данной кандидатуры.
- Сын Минато стал спасителем нашим не по воли своей, но во благо возможно, - Сиби Абураме чуть приподнялся над круглым столом.
- Сын ли? Я в этом не уверен, эта подстилка всегда была не контролируема, и теперь вон что отчудила, - лицо Данзо стало ещё более напоминать пресмыкающееся.
- Господа давайте не переходить на личности, кровь дитя была отдана на анализ и через несколько часов мы получим результаты, Хокаге лично решит судьбу сына Четвёртого - Хатаке попытался развеять напряжение, но получалось, скажем, хре... кхм, скажем, не очень.
- А может, спросим непосредственно, пока лишь косвенно виновную сторону? Хиаши-сан, как же вы проморгали столь вопиющее событие? Секрет клана достался какому-то ублю… - Надо сказать, Тёдзу Акимичи вся эта история заметно веселила, а от того, чтобы вставить свои пять ре, не мог удержаться практически любой из присутствующих. Каждый, но не все.
- Клан Хьюга ведёт расследование по данному вопросу. Я лично узнаю, как подобное вообще возможно, - Хиаши даже глазом не повёл, смерть друга очерствила и без того закрытое сердце, а тот факт что его наследие теперь вместилище поистине зла во плоти, нисколько не внушало оптимизма. Отношение главы клана к отпрыску Намикадзё колебалось. Эти дни, что проведены без сна в архивах клана, не принесли и толики пользы, лишь усталость и новые вопросы.
- Деревня отстроена уже на 23.4%, пострадали северный и восточный районы, не хватает медикаментов, поставки резко сократились, мирное население понесло потери в размере 32.1%, личный состав шиноби: генины - 37, чунины - 29, джонины - 11. Наиболее огорчает факт ухода ниндзя категории санин, - сводки, зачитанные Сарутоби, повергли всех присутствующих в шок. - Хочется заметить, что на внешних рубежах страны Огня уже замечено копошение. Молния и Облако станут прощупывать нас на предмет слабины, в этом нет сомнения. Но в открытую они не нападут, по крайней мере, сразу, авторитет Четвёртого не угаснет ещё порядка нескольких лет. Песок задумчиво наблюдает, но готов оказать помощь, за определенные уступки с нашей стороны, конечно. Дождь так и не пришел в себя, и мои мысли на их счёт вряд ли заинтересуют собравшихся. Трава и Скала, вот что меня тревожит, нужно восстановить силы и как можно скорее. Собрание объявляет перерыв, следующее заседание состоится через четыре часа, все свободны.
Зал для брифинга опустел, также стремительно, как и всегда. Это место давило на разум, с непривычки можно и сознание потерять. Своды уходили вверх, образуя купол, в центре которого был изображен знак Конохи.
Прошло уже две недели. Две адские недели для нового Хокаге. Принять власть во время краха было, не сказать, что приятно. Дворец не пострадал нисколько. Стол, кресло и диван, всё как во времена его правления, тогда он был моложе, не сказать что глупее, просто всё могло бы пойти по другому руслу, будь он чуть предприимчивее, честолюбивей, твёрже. Данзо мог бы быть отличным Хокаге, если б его рдение за деревню не было возведено в абсолют. Корень работал на совесть, выполняя все его приказы. Даже Анбу могли кое-что почерпнуть у них, но тайны и Корень были фактически синонимами в Конохе, и это не изменится, по крайней мере, пока. Сарутоби понимал всё, но менять положение дел не было ни желания, ни сил, ни времен. Его солнце уже закатывалось, ещё лет десять максимум и всё. Ведь ни кто не вечен, или в этом он тоже ошибся?
В кабинете сгущался дым, любимая трубка Хокаге потрескивала при каждом вдохе. Посреди этого марева едва виднелась фигура статного мужчины в белом кимоно и глазами, пытающимися заглянуть вам в душу.
- Хиаши, ты уже решил? - кольцо дыма поплыло куда-то в сторону, а в голосе звучала крайняя заинтересованность.
- Да, и решение не будет лёгким, - эмоции, что это? Просто слово, не значащее для этого голоса ровным счётом ничего.
- Его жизнь будет непростой, но мы должны смягчить удар, выкладывай всё ещё раз, и теперь без лишних мыслей и неточностей. Факты давай, - старые кости дали о себе знать и Сарутоби потянулся в кресле в попытке сменить позу.
- Клан Нара предоставил нам довольно неплохие сведения и раскладки по данному вопросу. Архивы клана Хьюга записи времени правления кланом Хаширо Хьюга. Данные подтверждены архивом закрытой секции Конохи. Годы правления до начала становления Первого в должности Хокаге. Перекрёст крови главной ветви с кланом Узумаки был вызван попыткой улучшения генома, одобрение Водоворота, одобрение Главы, записи и отчёты дошли в размере 18%, на это повлиял факт сбоя эксперимента. Так же уничтожение селения повлекло за собой потерю данных.Доминантный ген клана Узумаки подавил гены, несущие информацию клана Хьюга, что неслыханно. Как это не парадоксально, генная информация, что нёс в себе клан Намикадзё, имела в себе чистый рецессивный ген, что привело к непреднамеренному переходу эксперимента на вторую ступень и частично сделала бьякуган ближе к доминантной форме. Соотношение генов составляет 37.9% к 62.1%. Рассмотрены различные варианты дальнейшего перекрёста, но эта информация не несёт в себе какую либо ценность, относящуюся к нынешнему вопросу, – Сарутоби слушал молча, не сказав ничего даже тогда, когда голос Хиаши дрогнул при слове “неслыханно”. "Конохскому профессору" это было занятно и интересно.
- Твои предложения? Только давай без вариантов уничтожения и содержания в клетке на нижнем ярусе подземелий, этого я уже наслушался от советников и Данзо.
- Есть вариант содержания во внешнем поместье клана, в числе побочной ветви…
- Не уверен. Хотя мысль и разумна, но это может быть воспринято как попытка единоличного распоряжения джинчурики и без того сильным кланом с целью захвата власти. Но вариант рассмотрен будет. Дальше.
- Отдать на попечение дома сирот, что равносильно отсутствию контроля со стороны и минимум воздействия, но это может негативно сказаться на психическом состоянии и привести к разбалансировке личности. Для него это не желательно.
- Контроль всегда можно осуществить и присмотр, пусть минимальный, но возможен. Вариант также будет принят к рассмотрению. Дальше.
- Попечение и надзор его крестными дал бы неплохие результаты, но данный вариант не рассматривается как таковой.
- На сегодня всё, я приму решение в течение недели, пока можешь быть свободен, кстати, как он сейчас?
- Сейчас он у Учих… - в кабинете повисла тишина, да и дым начал понемногу рассеиваться.
Глава вторая. Малое во многом.
Фугаку видел в нём силу, огромный потенциал и безмерные запасы чакры. Дитя, так ненавидимое всеми, могло сыграть важную роль в истории деревни. Глава клана Учих хорошо понимал это, безмерная тяга к самосовершенствованию и силе не могла быть не замечена его глазами. Там глубоко сокрыт дар и проклятье, уже ставшее для деревни мгновениями ада на земле. Шаринган Фугаку буравил младенца, заглядывая в самую суть, далеко за пределы сознания, и там он увидел его, спящего и недвижимого, монстра, убившего многих из его клана. А то тавтология получается... Это и послужило причиной интереса к ещё не ограненному алмазу.
Разговор с Хокаге был похож на игру в сёги. Каждое слово было попыткой выведать правду о намерениях оппонента, выдать же настоящие мысли за желание помочь осиротевшему ребёнку не составило большого труда. Его жена Микото, недавно родившая Саске, вполне могла выкормить двоих, поэтому Фугаку не обременял себя мыслями о поисках кормилицы, умеющей держать язычок за зубками. Что же касается самой Микото, она чувствовала тревогу, когда проводила время с ребёнком, но списывала это на повышенный после родов гормональный фон.
Учиха сидел в кресле возле кроваток, в них посапывали сытые Саске и Наруто. Мирная картина завершала идиллию серых будней, сплетающих узор за узором в судьбе отстроенной деревни. Высокие ворота и толстые стены, вкупе с огромным авторитетом клана, не позволяли выместить накопившуюся злобу на отпрыске прошлого Хокаге, ведь слухами земля полнится, и никакие законы не удержат языки без костей от пустой молвы, а может, и непустой вовсе. Тень промелькнула в чуть приоткрытом дверном проёме, промелькнула и застыла, оставив за собой едва заметный чёрный шлейф волос, пусть секунду, но он был там. Учиха старший предлагал ему остричь волосы, но ни уговоры, ни здравый смысл не могли заставить его расстаться с сокровищем. Для восьми лет они были неприлично длинными, до колен, и уход за ними отнимал много времени. Чёрные как смоль, иль цвет вороного крыла, вкупе с угольками черненьких глаз производили неизгладимое впечатление на окружающих.
— Итачи, я знаю, что ты там. Подойди, раз уж не спится, — Фугаку, не меняя позы, кинул ещё один беглый взгляд в сторону двери. Теперь же картинка изменилась, на фоне затейливой драпировки стоял, как мрамором отлитый, парень восьми лет, не по годам развит умом и физически, не в сравнение сверстникам. Гениальность есть эфемерная или же мнимая единица меры таланта, где Итачи брал девять из десяти. Эта единица пересекала время, ускользающее сквозь пальцы гения.
— Многообразие в противоположностях, станут ли они опорой друг другу? — этот вопрос был скорее риторичен, нежели ждущий скорого ответа. Их уже разнят гены, заложенные от рождения, косвенно записывая их пусть не во врагов, но в нежелательных к сближению как минимум.
— Он будет жить у Хьюг, в этом нет сомнений, но я хочу, чтоб ты навёл мосты к обоим, — поза все же сменилась, а вот взгляд остался таким же отрешенным, как и до начала беседы.
- Наруто, кажется?.. Имя, если честно, тупое. Его родители погибли во время бедствия, но, все же, к чему такой интерес? - слуги шепчут всякое, но веры им не больше, чем зазывалам в базарный день.
— Перспективы, пожалуй. Перспективы его будущего мне не ясны, но они могут оказаться полезны... Присмотри за ним внимательнее, чем за братом, это моя просьба, — судорога прошла по телу разрядом. Фугаку никогда не просил у окружения, данная возможность не рассматривалась в принципе. Делиться своими просьбами Фугаку мог только с Хокаге, либо с самим Даймё страны Огня, но никак не ниже.
— Да, отец, — на этом вопрос был исчерпан…
Решение далось Сарутоби с большим трудом, отдать Наруто на попечительство Хьюг - значит настроить против себя и без того скользких тварей.
“Данзо вцепился в моё горло мёртвой хваткой и отпускать не собирается, но ничего, может, что и выгорит из этой затеи. До определённого времени проблем быть не должно, я на это надеюсь”.
Есть много видов одиночества. К какому из них я могу причислить себя, даже не знаю. Чтобы это понять, нужно испытать на себе мою жизнь. Попробовать, обжечься и понять, что так делать не надо. Годам к четырём я уже понял, что даже в толпе можно ощущать себя изгоем. Сначала это вызывало страх, непонимание, беспокойство. Попытки развеять наваждение ни к чему не приводили, лишь презрительный взгляд и фраза, ставшая для меня как игла в сердце: “Наруто-сама всё хорошо, вам кажется”. Но мне не кажется, ни тогда, ни сейчас, ни, думаю, в будущем. В мире и так мало людей, к которым я привязан, хотя нет, не так, весь мой мир сводится именно к этим людям.
Неджи постоянно сравнивает себя с птицей в клетке, так вот, следуя его логике, я зверь, и клетка, стало быть, чуть больше будет. Кстати, с ним я познакомился к годам эдак к пяти своего существования. Тогда я впервые столкнулся с таким понятием, как вражда главной и побочной ветви. Мы жили в одном доме, мы питались одной пищей, мы изучали одно и то же, но пропасть меж нами становилась только шире с каждым годом существования. Пусть главная ветвь и редко посещала свои владения вне деревни Листа, но я успевал за те недолгие дни налюбоваться, как должен вести себя настоящий Хьюга, как должен говорить, что делать. Этикет, техники и самоконтроль вбивали в меня насильно.
Но я ведь не Хьюга, я не должен подчиняться их правилам, это лишь семья, так любезно предложившая свои неприступные двери тюрьмы с мягкими стенами и золотой вышивкой на занавесках в гостиной. Ещё была Хината, позже появилась Ханаби, наверное, это было странно смотреть со стороны, как от одного касания наследница клана падает без чувств. Лишь одно прикосновенье, и я уже враг номер один, ко мне применены самые жестокие санкции, ну и пусть даже лишат меня законной миски рамена и чуть кисловатой конфеты, пусть даже я не смогу сесть в ближайшие пару дней, а может и даже встать. Тогда я впервые почувствовал себя монстром, выбивающим дух из человека взглядом. С Ханаби такого не происходило, и я заметил удивительную тенденцию: падает наследница исключительно от присутствия рядом вашего покорного слуги. Так что, чтобы не испытывать судьбу, я старался избегать сие чудо до поры до времени. Благо, мой экскурс по закрытым местам страны Огня был непостоянным, я два раза в месяц получал легальный пропуск в Коноху, так сказать, от заката до рассвета на опеку старика Хокаге, к коему я испытывал поначалу сомнительные ощущения, но дальше притёрся как-то. Ещё запомнился мне эдак полукурорт, полутюрьма имени Фугаку Учихи с моим надзирателем Учиха Итачи. Этот отморозок вправил мозги, при первой встрече запустив исследовать околоземную орбиту, можно сказать вблизи, с увеличительным стеклом. Хотя были и плюсы: растолковать моему закостенелому разуму кто прав, а кто виноват, кто в Конохе отделяет униженных от оскорблённых, и что случится, если заказать сразу двенадцать порций рамена, съесть и не заплатить, мог только его спокойный голос. Смотришь - шпана шпаной, так нет же, гений клана, первый в академии и в перспективе юный Анбу. Меня это тогда сильно не волновало, но беседы с ним я ждал как манны небесной, как откровения, и оно приходило, пусть не сразу, пусть через скрип и долбления башкой о вертикальные предметы, но приходило. Кровь бурлила постоянно, требовала выхода, я чувствовал себя, как натянутая пружина, и отдушиной мне служили редкие выходки на территории деревни.
Но всему хорошему приходит конец. Мои стрелки встали, и последняя песчинка отсчитала удары сердца, когда я несся на тет-а-тет семинар на тему, почему я кидаю тебя, как и все вокруг. Да и приглашение такое милое - розовое с бантиком, и духами, если б не было написано на жалком клочке кровью. Всего несколько слов, а ведь приятно, правда: “Я, покидаю деревню, хочешь сказать последнее слово - озеро в часе пути, не придёшь - не обижусь. Итачи”. Вот жжешь урод, “ не придёшь - не обижусь ”, тут же красным по коричневому: “Утырок, тащи свою задницу или прокляну”. Меня это просто убивает, вот скажите, зачем малолетке тащится ночью чёрт знает куда, на встречу с парнем из-за клочка бумажки, переданного чуть ли не по канализации? Бррррр, но я, блин, такой герой, воин и полководец в одном лице, должен выполнить миссию по вылазке в доме с кучей сенсоров и Анбу...
Час Х приближался, прямо сказать, стремительно, и пора бы уже и воплотить свои коварные планы в жизнь, но грёбаный форс мажор опять спутал мне все карты.
“ Нет, ну почему они не спят? Ведь сказал им, чтоб выспались сегодня, так нет же: пришили, улеглись на кровать с двух сторон и делают вид, что так оно и было”.
Думаете, мне снится кошмар, ну, или, на худой конец, не в меру ранний по возрасту лёгкий эротический сон? Нет, это явь, а те двое, что вторглись в мою скромную обитель - это два демона с ангельскими лицами, пытающимися сделать мою жизнь как можно сумбурней.
Тено и Кайо Хьюга (небесная и морская) моя, так сказать, личная прислуга, близняшки побочной ветви, “дарованные” лично Хиаши. Их история - это отдельная песня, прозаичная до неприличия. Их мать залетела во время одной из миссий в Облаке, где её глазками хотела поживиться маленькая организация наёмных шиноби. Впрочем, было бы желанье, а возможности найдутся. Отряд из четырёх человек показал просто на зависть высокий уровень мастерства и желание жить, но чудеса случаются в сказках, а у нас ведь страшилка, поэтому численность отряда резко уменьшилась до одного, а точнее до одной. Товар на плечи и вперед на точку, с одной ночевкой, через тернии к звёздам и неплохой прибыли.
Дальше всё более грустно для пленника. Ночевка могла перерасти в групповое изнасилование под предлогом “Нам же ток глаза нужны, что такого-то”. Вот тут, как говориться, случилось чудо, и не просто чудо, а событие в масштабе один к ста. На ночлежку набрёл маленький такой отряд из шести шиноби Облака, а все почему? Да просто деревенька тут одна рядом оказалась, а бабка, что приютила молодежь, гнала какую-то очень крепкую штуку, от которой после пятой пиалы народ начинал косеть. Законность данного предприятия была сомнительна, но шиноби в наше время редко удается отвести душу до возвращения в деревню, так что на мелочи глаза сами прикрылись. Ну, вот и решили, чтоб градус как-нибудь выветрился, сделать небольшой крюк, а тут на тебе, такое. Прямо посреди леса, да ещё и кучей, да на одну, да без средств контрацепции, не порядок. Шиноби уничтожили похитителей за считанные минуты и успели предотвратить богомерзкий акт . Хьюгу было поручено сопроводить назад, и, как это повелось издревле, вызвался самый трезвый, мол, он знает дорогу, и самый в дрова, мол, он обеспечит силовую поддержку. Сопроводить-то сопроводили, только вот пока пьяный спал, трезвый разговорил юную кунойчи на приватную беседу. Так в клане Хьюга стало на два человечка больше, а в облаке на одного меньше. Главе побочной ветви не понравился парнишка (законы суровы, и суд решается прямо на месте). Мать близняшек не пережила роды.
Но вернёмся от шила к мылу, тяжесть двух тел препятствовала моим планам, а время оно как вода, только, наоборот, при морозе ускоряется, а при жаре замедляется. Сделав над собой титаническое усилие и сведя движения к минимуму, я сделал замену с плюшевым лисом Ханаби, кстати, у девчушки пунктик вполне может развиться на фоне мягких плюшевых лисов, а нам это ой как не на руку. Проскочить мимо охраны и вылезти через подкоп оказалось гораздо легче, чем из-под двух спящих тел, и спящих ли? Полной уверенности в этом не было, и две тени, преследующие меня, наводили на мысли о непредвиденных проблемах. Правда, две тени лучше, чем отряд Анбу. Или я опять ошибаюсь?
Озерцо и в правду было, была и полянка, а на полянке искомый объект, отмывающий одежду от пятен, и я сильно сомневаюсь, что это красное вино. Итачи заприметил меня уже на подходе, и, сделав лишь призывный жест кистью, продолжил отмывать чёрное кимоно с красным веером на спине. Что такое шаринган я худо-бедно знал, а вот какие силы он давал, и какова цена этой силы, представлял смутно, все мои знания вилами по воде писаны. Учиха распрямился и развёл руки в стороны. Тут у меня сработал, так сказать, рефлекс младшего брата, тело подалось вперёд само, и я очнулся только, когда его руки сомкнулись у меня на спине. Не люблю я эти телячьи нежности, а вот Итачи считал, что нужен контакт и рукопожатия мало. Нет, не подумайте чего, со стороны может оно так и показалось, но хочу заверить вас с разу - я не такой, голубей не развожу, в партию небесно-синих Конохи не вступал. Беда не приходит одна… их у меня аж целых две, быть застуканным за обниманием, это плохо, за жим-жим с парнем это полный…, а быть застуканным за обниманием с парнем из клана Учиха, это за гранью добра и зла.
— Твои подружки? — Итачи посмотрел на меня каким-то затуманенным взглядом. Я повернулся в направлении его руки и увидел Тено и Кайо, смотревшие на меня глазками с пробку от бутыли саке.
— Слуги, — мой голос показался мне холодным.
— Наруто-сама, простите, умоляем, мы не знали, мы не хотели, вы нас напугали, молим простить, - они упали и начали долбиться головой о землю, не переставая синхронно излагать одно и тоже. Рта-то два, а звук один, меня это всегда забавляло. В стрессовых ситуациях, когда они нервничали, их голоса звучали единой музыкой в моих ушах. Наверное, стоит их немного описать, хотя не вижу особого смысла, черты Хьюга и так известны многим. Черные волосы и одноцветные глаза, чуть вздёрнутый носик, губки, уши, лапы, хвост, короче, полный набор. На них были миленькие белые дзюбаны*, отличавшиеся только цветом вставок, синие у Тено и бирюзовые у Кайо, в спешке они не подумали одеться полностью, и выбежали в чём смогли, какая преданность, блин, на мою голову…
— Ладно, встаньте и подойдите, представлю хоть, а то времени, как я понял, мало, а тут ещё вы за мной увязались, — Итачи дёрнул меня за плечо и посмотрел прямо в глаза, дальше я услышал лишь шепот ”цукие…”. Поле, огромное полё пшеницы, прямо под цвет моих непослушных волос, раскинулось вокруг, как море без берегов, а над головой чёрное небо. Лишь красная луна, как алый глаз, всматривалась в меня.
— Им незачем слышать нашу беседу, — Итачи стоял подле, и его рука мягко покоилась у меня на плече. — Я расскажу тебе все, что не смог сказать Саске, всё, чтобы хоть ты мог увидеть сквозь завесу. Постарайся запомнить, — его речь была как всегда мягкой и убаюкивающей. В такие минуты передо мною стоял совсем другой человек. Мудрый сильный и надёжный старший брат, которого у меня никогда не будет. Я стоял, не шелохнувшись, вслушиваясь в каждое его слово, как, впрочем, и всегда при наших встречах. Мне нужен был наставник, ему – брат, который не видел бы в нём недостижимый идеал, бесконечную ссылку на собственное несовершенство, и я был таким, зная его силу и ум, я лишь грелся в его свете, не желая большего, без зависти и непонимания. Для последнего Узумаки этого было больше чем достаточно.
— Нии-сан, ты, правда, уходишь? — ответ я знал, но всё же для собственного спокойствия должен был спросить.
— Да и причину я сейчас расскажу, у нас трое суток чтоб наговориться, так что я, пожалуй, начну с главного, — и он начал, да так, что я изображал водопад уже в первые два часа, слёзы текли, не переставая, капля за каплей отсчитывая время здешнего пребывания. С каждым словом ком в горле становился крупнее, а гнев, раскалённым железом, тёк по венам, но стоило ему остановится и чуть приободрить, огонь сменялся холодом, решимостью. К концу третьего дня мы уже просто сидели молча. Я смотрел на него, стараясь запомнить каждую деталь его образа, а он устремил взгляд вдаль и о чём-то думал.
— Ну, думаю, всё. Я заблокирую часть твоих воспоминаний, чтобы это не лежало тяжким грузом на твоей душе, но в последствие блоки начнут спадать, и ты всё вспомнишь. За девчушек не волнуйся, они меня и не видели совсем, и наша милая сцена воссоединения никак не повлияет на твои амурные дела, — тут он улыбнулся, а я залился краской не хуже Хинаты, когда решил подразнить её и дал попробовать пирожное. Она, конечно, его приняла, но аккуратно съесть не смогла. Ну, я тут и выдал, взял внаглую подошел и слизнул у ней со щеки крем. Девочка перегорела, мягко сказать... То, что я развит не по годам, это ещё один бзик, предоставленный эксклюзивно для меня Итачипродакс, его воспитание, наложенное на догматы Хьюг, плюс моё врожденное шило в, кхм, одном месте, коктейль не для слабонервных.
Проснулся я поздно, рук не чувствовал. Завтрак, наверное, проспал, ибо затек я капитально. Да еще этот тревожный сон про Итачи... День, скажем так, не задался с самого утра, попытка вернуть управление летательным аппаратом провалилась, придется катапультироваться.
— Тено, Кайо, отчёт о повреждениях, — проорал я на всю комнату. Девчонки, как укушенные, подскочили, даже не открывая глаз соскочили с краев, и затараторили одновременно, сев на пол, положив руки на кровать и опустив голову.
= Наруто – сама, состояние повреждений на данный момент: физических повреждений средней тяжести и выше не обнаружено, рассечена бровь над левым глазом, гематома правого колена почти зажила, нарушен приток крови в руки, онемение конечностей, функции мозга не нарушены, температура помещения двадцать два градуса, давление в норме, температура тела в норме, влажность в норме…- дальше настала тишина и мерное сопение с двух сторон. Это было забавно, их организмы подстраивались под мой постоянно. Настроение, физическое состояние, голод, даже естественные нужды организма, духовный баланс. Они ощущали всё. Сенсоры от бога, но была маленькая проблемка, так прорабатывать они могли только одного человека, причём вдвоем, по отдельности данные могли быть не точными. Ещё существенным фактором было то, что настройка под организм производилась в течении трёх лет, и ещё год требовался на синхронизацию. Так что к пяти годам я получил доктора, слугу, няньку, часы, термометр, барометр, охрану и всё это в одном флаконе, точнее в двух. Полезно до жути, но набраться терпения, большинство их возможностей сейчас бесполезны. До завтрака, как оказалось, была пара часов, поэтому можно вздремнуть ещё немножко.
“Надеюсь, меня разбудят вовре…”, - было последней мыслью.
* * *
= Наруто – сама, проснитесь, мы опаздываем, — ноль внимания с моей стороны.
— Пожалуйста, поднимайтесь, вам ещё перед Хокаге — сама надо показаться, — мёртвая тишина.
— Весь рамен на земле съели…
— Нээээ, как съели? Кто посмел?! Всем накостыляю, руки-ноги местами поменяю, верните мне рамен! — мысль о тотальном уничтожении рамена на планете не сочеталась с моим мировоззрением и требовала восстановления попранной справедливости.
— Тено, ну что ты, у него температура подскочила, а вдруг эта новость лишит его веры в себя? — Кайо была обеспокоена, но понимала, что это единственная возможность поднять меня.
— Кайо, ты слишком мягка с ним. Пусть и приятно смотреть на его спящее личико, а когда он переворачивается на бочок и бормочет, такой ня… — ууууу и это при живом-то мне? У них обеих горели щёки, правда, причины были разные. Гнев и трепет, что же сильнее?
Я был в ванной и чистил зубы, пижама с лягушками подчеркивала мою мужественность, а текущая спросонья струйка слюны по подбородку дополняла мой образ мачо. Пятнадцать, а может и все двадцать минут прошли с пользой и я вернулся в мир живых, видать ненадолго, ведь сегодня меня ждут великие дела.
Хмыкнул себе под нос. В комнате что-то упало, заставив меня задуматься, как эти две лани своими копытцами протоптали в моё сердце такую просеку, что телега проедет? Вот и посмотрим, насколько прочны мои нервы. Нерешительный взгляд из-за угла ванной в комнату выдал мне картинку:
“Две куноичи, а я их знаю? Как они вообще тут оказались, кто пустил в дом посторонних? Ах, это же был я... Ну я и тупой...”. Тено, поскользнувшись на мирно лежавшем свитке, попыталась не усугубить ситуацию и удержать шаткое равновесие путём цепляния за первый попавшиеся предмет. Благо, одно такое нашлось, но им, к великой печали, оказалась Кайо, которая, просчитав ситуацию и придя к тому же результату, что и Тено, успела ухватиться за кактус, что стоял на тумбочке рядом с кроватью. Не проронив ни звука, обе девчонки валетом разлеглись прям посреди кунаев и свитков, при этом на вытянутой вверх руке, как на пьедестале, символом нетленности бытия стоял кактус.
— Нет, ну хоть бы соседей постеснялись... Или меня подождали... Ещё только утро, а вы тут… э-эх, — я махнул на них рукой и неспешно одевшись, направился к двери, — распутаетесь, приберите в комнате.
= Да, Наруто-сама, — послышалось из-за закрытой двери, но меня это уже мало волновало. Моя жизнь изменилась с той поры как я начал посещать академию шиноби. Как ученику мне было неудобно постоянно метаться между загородным поместьем и академией, поэтому было решено выделить мне небольшую жилплощадь с отдельным санузлом и кухней. Грех жаловаться, скажете вы, и, наверное, окажетесь правы, из князи в грязи, это про меня, но я не буду роптать и приму сей крест как должное. Живу я один, как перст, Кайо и Тено поселились в главном поместье и периодически навещают мою скромную обитель, навести марафет, так сказать. Сей факт не особо волнует, меня в принципе мало что теперь волнует, крах Учих был для меня ударом. Не сильным, но весомым, и гложет даже не самоуничтожение целого клана, а то, чьими руками это было совершено.
“Я слишком зациклен. Нельзя, чтобы мысль петляла из края в край… Если он сделал это, значит, по-другому нельзя, и нужно принять и простить. Простить то, что мой мир стал ещё меньше, на одного важного человека меньше”.
Тем временем, я слишком отрешился от мира, а это чревато проблемами, в моём случае, по крайней мере. Вот и сейчас нога пошла влево, и я полетел, как птица, расправив крылья и устремившись… вниз. Падение было недолгим, но продуктивным, в мозг пришла всего одна мысль:
“Хоть бы внизу оказался стог сена”.
Нет, сена там, куда я свалился, так и не появилось, зато меня отлично впечатало во что-то живое. Живое ещё дышало, когда я, проверив целостность организма, соизволил встать и осмотреться. Живым существом оказался человек, пол, насколько я могу судить, женский.
“Ну за что, Ками-сама, мне эти беды, скажи! И так с женским полом одни проблемы... Прав все-таки Нара-кун, они - зло в наиковарнейшей из его форм”.
— Как там оно говорится? Проблематично, однако. Эй, ты жива там? Ксо, теперь в больницу её нести… Нет, и так опаздываю, а тут ещё такое, — сознание не соизволило вернуться в тело. А тело, между прочим, довольно интересное... Подтянутая форма, тонкие руки, стройные ноги, милое личико, два пучка волос, коричневые штаны, светлая куртка.
— Чем-то она мне мышь напоминает. Ну и чёрт с ней. Даст бог, не очнется, а там, глядишь, и не вспомнит, чем так приложилась, — бормотал я, входя в двери больницы.
Больница для меня второе по значимости место, в котором я бы не хотел оказаться по своей воле, на первом месте был кабинет Хиаши в главном поместье. Про этот кабинет ходит столько слухов, что впору книгу составлять. Меня опять заносит, я должен вам описывать помещение больницы, хмурое лицо медсестры, которая посмотрела на меня, как на врага народа, про душную палату, в которую я положил жертву “солнечного” удара… Я так и попросил записать в медкарту: На голову упало солнце. В связи с чем на меня посмотрели как на больного и предложили прилечь рядышком. Я бы и не против, вот только опаздываю и, кажется, уже на много. Окно мне дверь, крыши мне земля, ветер мне в спину и главное - не упасть снова.
Башня Хокаге встретила меня, как ожидалось, никак, охрана даже не глянула в мою сторону, когда я проходил мимо. Нет, ну оно и правильно, им не за это платят. Пара пролетов лестницы, три коридора
и я перед дверью, пусть не в ад, но в чистилище, это точно. Пара пролетов лестницы; чистилище, это Хокаге сидел за столом и ставил штампы, один, другой, третий, работа монотонная и от того утомительная. Чуть поразмыслив, как войти, осадить дверь с ноги или постучаться, я решил выбрать нечто среднее, и постучал ногой. Далее, дождавшись характерного ворчания, повернул ручку и переступил последний рубеж. Далее, дождавшись
дзюбан — (хададзюбан) нательная плечевая женская традиционная японская одежда, играющая роль верхней рубашки.
Разговор с Хокаге был похож на игру в сёги. Каждое слово было попыткой выведать правду о намерениях оппонента, выдать же настоящие мысли за желание помочь осиротевшему ребёнку не составило большого труда. Его жена Микото, недавно родившая Саске, вполне могла выкормить двоих, поэтому Фугаку не обременял себя мыслями о поисках кормилицы, умеющей держать язычок за зубками. Что же касается самой Микото, она чувствовала тревогу, когда проводила время с ребёнком, но списывала это на повышенный после родов гормональный фон.
Учиха сидел в кресле возле кроваток, в них посапывали сытые Саске и Наруто. Мирная картина завершала идиллию серых будней, сплетающих узор за узором в судьбе отстроенной деревни. Высокие ворота и толстые стены, вкупе с огромным авторитетом клана, не позволяли выместить накопившуюся злобу на отпрыске прошлого Хокаге, ведь слухами земля полнится, и никакие законы не удержат языки без костей от пустой молвы, а может, и непустой вовсе. Тень промелькнула в чуть приоткрытом дверном проёме, промелькнула и застыла, оставив за собой едва заметный чёрный шлейф волос, пусть секунду, но он был там. Учиха старший предлагал ему остричь волосы, но ни уговоры, ни здравый смысл не могли заставить его расстаться с сокровищем. Для восьми лет они были неприлично длинными, до колен, и уход за ними отнимал много времени. Чёрные как смоль, иль цвет вороного крыла, вкупе с угольками черненьких глаз производили неизгладимое впечатление на окружающих.
— Итачи, я знаю, что ты там. Подойди, раз уж не спится, — Фугаку, не меняя позы, кинул ещё один беглый взгляд в сторону двери. Теперь же картинка изменилась, на фоне затейливой драпировки стоял, как мрамором отлитый, парень восьми лет, не по годам развит умом и физически, не в сравнение сверстникам. Гениальность есть эфемерная или же мнимая единица меры таланта, где Итачи брал девять из десяти. Эта единица пересекала время, ускользающее сквозь пальцы гения.
— Многообразие в противоположностях, станут ли они опорой друг другу? — этот вопрос был скорее риторичен, нежели ждущий скорого ответа. Их уже разнят гены, заложенные от рождения, косвенно записывая их пусть не во врагов, но в нежелательных к сближению как минимум.
— Он будет жить у Хьюг, в этом нет сомнений, но я хочу, чтоб ты навёл мосты к обоим, — поза все же сменилась, а вот взгляд остался таким же отрешенным, как и до начала беседы.
- Наруто, кажется?.. Имя, если честно, тупое. Его родители погибли во время бедствия, но, все же, к чему такой интерес? - слуги шепчут всякое, но веры им не больше, чем зазывалам в базарный день.
— Перспективы, пожалуй. Перспективы его будущего мне не ясны, но они могут оказаться полезны... Присмотри за ним внимательнее, чем за братом, это моя просьба, — судорога прошла по телу разрядом. Фугаку никогда не просил у окружения, данная возможность не рассматривалась в принципе. Делиться своими просьбами Фугаку мог только с Хокаге, либо с самим Даймё страны Огня, но никак не ниже.
— Да, отец, — на этом вопрос был исчерпан…
Решение далось Сарутоби с большим трудом, отдать Наруто на попечительство Хьюг - значит настроить против себя и без того скользких тварей.
“Данзо вцепился в моё горло мёртвой хваткой и отпускать не собирается, но ничего, может, что и выгорит из этой затеи. До определённого времени проблем быть не должно, я на это надеюсь”.
Есть много видов одиночества. К какому из них я могу причислить себя, даже не знаю. Чтобы это понять, нужно испытать на себе мою жизнь. Попробовать, обжечься и понять, что так делать не надо. Годам к четырём я уже понял, что даже в толпе можно ощущать себя изгоем. Сначала это вызывало страх, непонимание, беспокойство. Попытки развеять наваждение ни к чему не приводили, лишь презрительный взгляд и фраза, ставшая для меня как игла в сердце: “Наруто-сама всё хорошо, вам кажется”. Но мне не кажется, ни тогда, ни сейчас, ни, думаю, в будущем. В мире и так мало людей, к которым я привязан, хотя нет, не так, весь мой мир сводится именно к этим людям.
Неджи постоянно сравнивает себя с птицей в клетке, так вот, следуя его логике, я зверь, и клетка, стало быть, чуть больше будет. Кстати, с ним я познакомился к годам эдак к пяти своего существования. Тогда я впервые столкнулся с таким понятием, как вражда главной и побочной ветви. Мы жили в одном доме, мы питались одной пищей, мы изучали одно и то же, но пропасть меж нами становилась только шире с каждым годом существования. Пусть главная ветвь и редко посещала свои владения вне деревни Листа, но я успевал за те недолгие дни налюбоваться, как должен вести себя настоящий Хьюга, как должен говорить, что делать. Этикет, техники и самоконтроль вбивали в меня насильно.
Но я ведь не Хьюга, я не должен подчиняться их правилам, это лишь семья, так любезно предложившая свои неприступные двери тюрьмы с мягкими стенами и золотой вышивкой на занавесках в гостиной. Ещё была Хината, позже появилась Ханаби, наверное, это было странно смотреть со стороны, как от одного касания наследница клана падает без чувств. Лишь одно прикосновенье, и я уже враг номер один, ко мне применены самые жестокие санкции, ну и пусть даже лишат меня законной миски рамена и чуть кисловатой конфеты, пусть даже я не смогу сесть в ближайшие пару дней, а может и даже встать. Тогда я впервые почувствовал себя монстром, выбивающим дух из человека взглядом. С Ханаби такого не происходило, и я заметил удивительную тенденцию: падает наследница исключительно от присутствия рядом вашего покорного слуги. Так что, чтобы не испытывать судьбу, я старался избегать сие чудо до поры до времени. Благо, мой экскурс по закрытым местам страны Огня был непостоянным, я два раза в месяц получал легальный пропуск в Коноху, так сказать, от заката до рассвета на опеку старика Хокаге, к коему я испытывал поначалу сомнительные ощущения, но дальше притёрся как-то. Ещё запомнился мне эдак полукурорт, полутюрьма имени Фугаку Учихи с моим надзирателем Учиха Итачи. Этот отморозок вправил мозги, при первой встрече запустив исследовать околоземную орбиту, можно сказать вблизи, с увеличительным стеклом. Хотя были и плюсы: растолковать моему закостенелому разуму кто прав, а кто виноват, кто в Конохе отделяет униженных от оскорблённых, и что случится, если заказать сразу двенадцать порций рамена, съесть и не заплатить, мог только его спокойный голос. Смотришь - шпана шпаной, так нет же, гений клана, первый в академии и в перспективе юный Анбу. Меня это тогда сильно не волновало, но беседы с ним я ждал как манны небесной, как откровения, и оно приходило, пусть не сразу, пусть через скрип и долбления башкой о вертикальные предметы, но приходило. Кровь бурлила постоянно, требовала выхода, я чувствовал себя, как натянутая пружина, и отдушиной мне служили редкие выходки на территории деревни.
Но всему хорошему приходит конец. Мои стрелки встали, и последняя песчинка отсчитала удары сердца, когда я несся на тет-а-тет семинар на тему, почему я кидаю тебя, как и все вокруг. Да и приглашение такое милое - розовое с бантиком, и духами, если б не было написано на жалком клочке кровью. Всего несколько слов, а ведь приятно, правда: “Я, покидаю деревню, хочешь сказать последнее слово - озеро в часе пути, не придёшь - не обижусь. Итачи”. Вот жжешь урод, “ не придёшь - не обижусь ”, тут же красным по коричневому: “Утырок, тащи свою задницу или прокляну”. Меня это просто убивает, вот скажите, зачем малолетке тащится ночью чёрт знает куда, на встречу с парнем из-за клочка бумажки, переданного чуть ли не по канализации? Бррррр, но я, блин, такой герой, воин и полководец в одном лице, должен выполнить миссию по вылазке в доме с кучей сенсоров и Анбу...
Час Х приближался, прямо сказать, стремительно, и пора бы уже и воплотить свои коварные планы в жизнь, но грёбаный форс мажор опять спутал мне все карты.
“ Нет, ну почему они не спят? Ведь сказал им, чтоб выспались сегодня, так нет же: пришили, улеглись на кровать с двух сторон и делают вид, что так оно и было”.
Думаете, мне снится кошмар, ну, или, на худой конец, не в меру ранний по возрасту лёгкий эротический сон? Нет, это явь, а те двое, что вторглись в мою скромную обитель - это два демона с ангельскими лицами, пытающимися сделать мою жизнь как можно сумбурней.
Тено и Кайо Хьюга (небесная и морская) моя, так сказать, личная прислуга, близняшки побочной ветви, “дарованные” лично Хиаши. Их история - это отдельная песня, прозаичная до неприличия. Их мать залетела во время одной из миссий в Облаке, где её глазками хотела поживиться маленькая организация наёмных шиноби. Впрочем, было бы желанье, а возможности найдутся. Отряд из четырёх человек показал просто на зависть высокий уровень мастерства и желание жить, но чудеса случаются в сказках, а у нас ведь страшилка, поэтому численность отряда резко уменьшилась до одного, а точнее до одной. Товар на плечи и вперед на точку, с одной ночевкой, через тернии к звёздам и неплохой прибыли.
Дальше всё более грустно для пленника. Ночевка могла перерасти в групповое изнасилование под предлогом “Нам же ток глаза нужны, что такого-то”. Вот тут, как говориться, случилось чудо, и не просто чудо, а событие в масштабе один к ста. На ночлежку набрёл маленький такой отряд из шести шиноби Облака, а все почему? Да просто деревенька тут одна рядом оказалась, а бабка, что приютила молодежь, гнала какую-то очень крепкую штуку, от которой после пятой пиалы народ начинал косеть. Законность данного предприятия была сомнительна, но шиноби в наше время редко удается отвести душу до возвращения в деревню, так что на мелочи глаза сами прикрылись. Ну, вот и решили, чтоб градус как-нибудь выветрился, сделать небольшой крюк, а тут на тебе, такое. Прямо посреди леса, да ещё и кучей, да на одну, да без средств контрацепции, не порядок. Шиноби уничтожили похитителей за считанные минуты и успели предотвратить богомерзкий акт . Хьюгу было поручено сопроводить назад, и, как это повелось издревле, вызвался самый трезвый, мол, он знает дорогу, и самый в дрова, мол, он обеспечит силовую поддержку. Сопроводить-то сопроводили, только вот пока пьяный спал, трезвый разговорил юную кунойчи на приватную беседу. Так в клане Хьюга стало на два человечка больше, а в облаке на одного меньше. Главе побочной ветви не понравился парнишка (законы суровы, и суд решается прямо на месте). Мать близняшек не пережила роды.
Но вернёмся от шила к мылу, тяжесть двух тел препятствовала моим планам, а время оно как вода, только, наоборот, при морозе ускоряется, а при жаре замедляется. Сделав над собой титаническое усилие и сведя движения к минимуму, я сделал замену с плюшевым лисом Ханаби, кстати, у девчушки пунктик вполне может развиться на фоне мягких плюшевых лисов, а нам это ой как не на руку. Проскочить мимо охраны и вылезти через подкоп оказалось гораздо легче, чем из-под двух спящих тел, и спящих ли? Полной уверенности в этом не было, и две тени, преследующие меня, наводили на мысли о непредвиденных проблемах. Правда, две тени лучше, чем отряд Анбу. Или я опять ошибаюсь?
Озерцо и в правду было, была и полянка, а на полянке искомый объект, отмывающий одежду от пятен, и я сильно сомневаюсь, что это красное вино. Итачи заприметил меня уже на подходе, и, сделав лишь призывный жест кистью, продолжил отмывать чёрное кимоно с красным веером на спине. Что такое шаринган я худо-бедно знал, а вот какие силы он давал, и какова цена этой силы, представлял смутно, все мои знания вилами по воде писаны. Учиха распрямился и развёл руки в стороны. Тут у меня сработал, так сказать, рефлекс младшего брата, тело подалось вперёд само, и я очнулся только, когда его руки сомкнулись у меня на спине. Не люблю я эти телячьи нежности, а вот Итачи считал, что нужен контакт и рукопожатия мало. Нет, не подумайте чего, со стороны может оно так и показалось, но хочу заверить вас с разу - я не такой, голубей не развожу, в партию небесно-синих Конохи не вступал. Беда не приходит одна… их у меня аж целых две, быть застуканным за обниманием, это плохо, за жим-жим с парнем это полный…, а быть застуканным за обниманием с парнем из клана Учиха, это за гранью добра и зла.
— Твои подружки? — Итачи посмотрел на меня каким-то затуманенным взглядом. Я повернулся в направлении его руки и увидел Тено и Кайо, смотревшие на меня глазками с пробку от бутыли саке.
— Слуги, — мой голос показался мне холодным.
— Наруто-сама, простите, умоляем, мы не знали, мы не хотели, вы нас напугали, молим простить, - они упали и начали долбиться головой о землю, не переставая синхронно излагать одно и тоже. Рта-то два, а звук один, меня это всегда забавляло. В стрессовых ситуациях, когда они нервничали, их голоса звучали единой музыкой в моих ушах. Наверное, стоит их немного описать, хотя не вижу особого смысла, черты Хьюга и так известны многим. Черные волосы и одноцветные глаза, чуть вздёрнутый носик, губки, уши, лапы, хвост, короче, полный набор. На них были миленькие белые дзюбаны*, отличавшиеся только цветом вставок, синие у Тено и бирюзовые у Кайо, в спешке они не подумали одеться полностью, и выбежали в чём смогли, какая преданность, блин, на мою голову…
— Ладно, встаньте и подойдите, представлю хоть, а то времени, как я понял, мало, а тут ещё вы за мной увязались, — Итачи дёрнул меня за плечо и посмотрел прямо в глаза, дальше я услышал лишь шепот ”цукие…”. Поле, огромное полё пшеницы, прямо под цвет моих непослушных волос, раскинулось вокруг, как море без берегов, а над головой чёрное небо. Лишь красная луна, как алый глаз, всматривалась в меня.
— Им незачем слышать нашу беседу, — Итачи стоял подле, и его рука мягко покоилась у меня на плече. — Я расскажу тебе все, что не смог сказать Саске, всё, чтобы хоть ты мог увидеть сквозь завесу. Постарайся запомнить, — его речь была как всегда мягкой и убаюкивающей. В такие минуты передо мною стоял совсем другой человек. Мудрый сильный и надёжный старший брат, которого у меня никогда не будет. Я стоял, не шелохнувшись, вслушиваясь в каждое его слово, как, впрочем, и всегда при наших встречах. Мне нужен был наставник, ему – брат, который не видел бы в нём недостижимый идеал, бесконечную ссылку на собственное несовершенство, и я был таким, зная его силу и ум, я лишь грелся в его свете, не желая большего, без зависти и непонимания. Для последнего Узумаки этого было больше чем достаточно.
— Нии-сан, ты, правда, уходишь? — ответ я знал, но всё же для собственного спокойствия должен был спросить.
— Да и причину я сейчас расскажу, у нас трое суток чтоб наговориться, так что я, пожалуй, начну с главного, — и он начал, да так, что я изображал водопад уже в первые два часа, слёзы текли, не переставая, капля за каплей отсчитывая время здешнего пребывания. С каждым словом ком в горле становился крупнее, а гнев, раскалённым железом, тёк по венам, но стоило ему остановится и чуть приободрить, огонь сменялся холодом, решимостью. К концу третьего дня мы уже просто сидели молча. Я смотрел на него, стараясь запомнить каждую деталь его образа, а он устремил взгляд вдаль и о чём-то думал.
— Ну, думаю, всё. Я заблокирую часть твоих воспоминаний, чтобы это не лежало тяжким грузом на твоей душе, но в последствие блоки начнут спадать, и ты всё вспомнишь. За девчушек не волнуйся, они меня и не видели совсем, и наша милая сцена воссоединения никак не повлияет на твои амурные дела, — тут он улыбнулся, а я залился краской не хуже Хинаты, когда решил подразнить её и дал попробовать пирожное. Она, конечно, его приняла, но аккуратно съесть не смогла. Ну, я тут и выдал, взял внаглую подошел и слизнул у ней со щеки крем. Девочка перегорела, мягко сказать... То, что я развит не по годам, это ещё один бзик, предоставленный эксклюзивно для меня Итачипродакс, его воспитание, наложенное на догматы Хьюг, плюс моё врожденное шило в, кхм, одном месте, коктейль не для слабонервных.
Проснулся я поздно, рук не чувствовал. Завтрак, наверное, проспал, ибо затек я капитально. Да еще этот тревожный сон про Итачи... День, скажем так, не задался с самого утра, попытка вернуть управление летательным аппаратом провалилась, придется катапультироваться.
— Тено, Кайо, отчёт о повреждениях, — проорал я на всю комнату. Девчонки, как укушенные, подскочили, даже не открывая глаз соскочили с краев, и затараторили одновременно, сев на пол, положив руки на кровать и опустив голову.
= Наруто – сама, состояние повреждений на данный момент: физических повреждений средней тяжести и выше не обнаружено, рассечена бровь над левым глазом, гематома правого колена почти зажила, нарушен приток крови в руки, онемение конечностей, функции мозга не нарушены, температура помещения двадцать два градуса, давление в норме, температура тела в норме, влажность в норме…- дальше настала тишина и мерное сопение с двух сторон. Это было забавно, их организмы подстраивались под мой постоянно. Настроение, физическое состояние, голод, даже естественные нужды организма, духовный баланс. Они ощущали всё. Сенсоры от бога, но была маленькая проблемка, так прорабатывать они могли только одного человека, причём вдвоем, по отдельности данные могли быть не точными. Ещё существенным фактором было то, что настройка под организм производилась в течении трёх лет, и ещё год требовался на синхронизацию. Так что к пяти годам я получил доктора, слугу, няньку, часы, термометр, барометр, охрану и всё это в одном флаконе, точнее в двух. Полезно до жути, но набраться терпения, большинство их возможностей сейчас бесполезны. До завтрака, как оказалось, была пара часов, поэтому можно вздремнуть ещё немножко.
“Надеюсь, меня разбудят вовре…”, - было последней мыслью.
* * *
= Наруто – сама, проснитесь, мы опаздываем, — ноль внимания с моей стороны.
— Пожалуйста, поднимайтесь, вам ещё перед Хокаге — сама надо показаться, — мёртвая тишина.
— Весь рамен на земле съели…
— Нээээ, как съели? Кто посмел?! Всем накостыляю, руки-ноги местами поменяю, верните мне рамен! — мысль о тотальном уничтожении рамена на планете не сочеталась с моим мировоззрением и требовала восстановления попранной справедливости.
— Тено, ну что ты, у него температура подскочила, а вдруг эта новость лишит его веры в себя? — Кайо была обеспокоена, но понимала, что это единственная возможность поднять меня.
— Кайо, ты слишком мягка с ним. Пусть и приятно смотреть на его спящее личико, а когда он переворачивается на бочок и бормочет, такой ня… — ууууу и это при живом-то мне? У них обеих горели щёки, правда, причины были разные. Гнев и трепет, что же сильнее?
Я был в ванной и чистил зубы, пижама с лягушками подчеркивала мою мужественность, а текущая спросонья струйка слюны по подбородку дополняла мой образ мачо. Пятнадцать, а может и все двадцать минут прошли с пользой и я вернулся в мир живых, видать ненадолго, ведь сегодня меня ждут великие дела.
Хмыкнул себе под нос. В комнате что-то упало, заставив меня задуматься, как эти две лани своими копытцами протоптали в моё сердце такую просеку, что телега проедет? Вот и посмотрим, насколько прочны мои нервы. Нерешительный взгляд из-за угла ванной в комнату выдал мне картинку:
“Две куноичи, а я их знаю? Как они вообще тут оказались, кто пустил в дом посторонних? Ах, это же был я... Ну я и тупой...”. Тено, поскользнувшись на мирно лежавшем свитке, попыталась не усугубить ситуацию и удержать шаткое равновесие путём цепляния за первый попавшиеся предмет. Благо, одно такое нашлось, но им, к великой печали, оказалась Кайо, которая, просчитав ситуацию и придя к тому же результату, что и Тено, успела ухватиться за кактус, что стоял на тумбочке рядом с кроватью. Не проронив ни звука, обе девчонки валетом разлеглись прям посреди кунаев и свитков, при этом на вытянутой вверх руке, как на пьедестале, символом нетленности бытия стоял кактус.
— Нет, ну хоть бы соседей постеснялись... Или меня подождали... Ещё только утро, а вы тут… э-эх, — я махнул на них рукой и неспешно одевшись, направился к двери, — распутаетесь, приберите в комнате.
= Да, Наруто-сама, — послышалось из-за закрытой двери, но меня это уже мало волновало. Моя жизнь изменилась с той поры как я начал посещать академию шиноби. Как ученику мне было неудобно постоянно метаться между загородным поместьем и академией, поэтому было решено выделить мне небольшую жилплощадь с отдельным санузлом и кухней. Грех жаловаться, скажете вы, и, наверное, окажетесь правы, из князи в грязи, это про меня, но я не буду роптать и приму сей крест как должное. Живу я один, как перст, Кайо и Тено поселились в главном поместье и периодически навещают мою скромную обитель, навести марафет, так сказать. Сей факт не особо волнует, меня в принципе мало что теперь волнует, крах Учих был для меня ударом. Не сильным, но весомым, и гложет даже не самоуничтожение целого клана, а то, чьими руками это было совершено.
“Я слишком зациклен. Нельзя, чтобы мысль петляла из края в край… Если он сделал это, значит, по-другому нельзя, и нужно принять и простить. Простить то, что мой мир стал ещё меньше, на одного важного человека меньше”.
Тем временем, я слишком отрешился от мира, а это чревато проблемами, в моём случае, по крайней мере. Вот и сейчас нога пошла влево, и я полетел, как птица, расправив крылья и устремившись… вниз. Падение было недолгим, но продуктивным, в мозг пришла всего одна мысль:
“Хоть бы внизу оказался стог сена”.
Нет, сена там, куда я свалился, так и не появилось, зато меня отлично впечатало во что-то живое. Живое ещё дышало, когда я, проверив целостность организма, соизволил встать и осмотреться. Живым существом оказался человек, пол, насколько я могу судить, женский.
“Ну за что, Ками-сама, мне эти беды, скажи! И так с женским полом одни проблемы... Прав все-таки Нара-кун, они - зло в наиковарнейшей из его форм”.
— Как там оно говорится? Проблематично, однако. Эй, ты жива там? Ксо, теперь в больницу её нести… Нет, и так опаздываю, а тут ещё такое, — сознание не соизволило вернуться в тело. А тело, между прочим, довольно интересное... Подтянутая форма, тонкие руки, стройные ноги, милое личико, два пучка волос, коричневые штаны, светлая куртка.
— Чем-то она мне мышь напоминает. Ну и чёрт с ней. Даст бог, не очнется, а там, глядишь, и не вспомнит, чем так приложилась, — бормотал я, входя в двери больницы.
Больница для меня второе по значимости место, в котором я бы не хотел оказаться по своей воле, на первом месте был кабинет Хиаши в главном поместье. Про этот кабинет ходит столько слухов, что впору книгу составлять. Меня опять заносит, я должен вам описывать помещение больницы, хмурое лицо медсестры, которая посмотрела на меня, как на врага народа, про душную палату, в которую я положил жертву “солнечного” удара… Я так и попросил записать в медкарту: На голову упало солнце. В связи с чем на меня посмотрели как на больного и предложили прилечь рядышком. Я бы и не против, вот только опаздываю и, кажется, уже на много. Окно мне дверь, крыши мне земля, ветер мне в спину и главное - не упасть снова.
Башня Хокаге встретила меня, как ожидалось, никак, охрана даже не глянула в мою сторону, когда я проходил мимо. Нет, ну оно и правильно, им не за это платят. Пара пролетов лестницы, три коридора
и я перед дверью, пусть не в ад, но в чистилище, это точно. Пара пролетов лестницы; чистилище, это Хокаге сидел за столом и ставил штампы, один, другой, третий, работа монотонная и от того утомительная. Чуть поразмыслив, как войти, осадить дверь с ноги или постучаться, я решил выбрать нечто среднее, и постучал ногой. Далее, дождавшись характерного ворчания, повернул ручку и переступил последний рубеж. Далее, дождавшись
дзюбан — (хададзюбан) нательная плечевая женская традиционная японская одежда, играющая роль верхней рубашки.
