Творчество Ингириени

[Ingirieni]

Fallen Angel
Рада,что понравилось) Я после того конкурса думала написать серию миников в продолжение темы,но не сложилось как-то)

Автор: Ingirieni
Бета: нет
Название: Сначала выпили за встречу…
Статус: закончен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Размещение: запрещено
Дисклеймер: все моё
От автора: Работа писалась на один конкурс. Если что - тапки ток с Пикачу ^_^
Всем студентам посвящается.

___________________________________________________________________

Было обычное раннее весеннее утро, солнце только - только встало в зенит. По улице мирно ползли машины, от которых не менее мирно отпрыгивали трусливые прохожие. Весело и мирно каркали вороны (просто все остальные птицы либо вымерли, либо улетели, не в силах переносить местную, загаженную промышленными выхлопами атмосферу). В общем, было самое обычное утро городка N. И ни один признак не указывал на то, что через несколько минут разыграется ужасная трагедия, над которой всплакнул бы, наверное, даже сам Великий Инквизитор Торквемада..."
Мирный весенний ветерок, несущий в себе свежесть выхлопных газов, через, разбитое кем-то изнутри окно, проникал в мрачное здание Местного технологического института. (Молодой был ветерок, совсем не пуганый: сказано же здание было МРАЧНОЕ, нельзя в такие ходить, а то там ТАКОГО насмотришься...)
В помещении, куда проник этот малолетний шалопай, было тихо. На дальней стене висела доска, вся изрисованная какими-то знаками, опытный читатель, присмотревшись, мог бы с уверенностью признать в них отрывки из Некрономикона, но, существо, накарябавшее их, всерьёз называло их именами философов и их изречениями, но, мы-то, достопочтимый читатель, с вами понимаем, что это наглая ложь! А вот, кстати, и творец столь богопротивных надписей Сигизмунд Эдмундович Шкуродёров. Это был высокий, крепкий мужчина лет 30-35. Его взгляд устало скользил по тихо посапывающей аудитории (он явно что-то замышляет… Тебе не кажется, читатель?). «Надо их будить», - решил он. (Вот видите, я же говорил: «замышляет!!» Ууу… Подлый тип!).
- Староста, староста! Блин, перестань пускать слюни на журнал, встань с него и отдай мне - перекличку делать будем! - тряс этот злодей едва прикорнувшую бедную старосту.
Староста испуганно поглядела на своего мучителя и протянула слегка влажный документ.
- Все присутствуют? - грозно сдвинул брови препод.
- Все,- пролепетала, зевая, жертва гнусного произвола. При этом она незаметно, почти бесшумно (ну, не считать же шумом звук падающего стула), зашла ему за плечо, и стала заглядывать в журнал.
- А зачем вы Сане «Н-ку» поставили?
- Это какому? – тупо вылупился, сбитый с толку злодей.
- А вот этому, - указала на строчку в журнале.
-А что, пришел?
-Да, пришел.
-Хм, это уже интересно, новые люди - новые лица. – Сказал он, зловеще потирая руки.
- Иваненко.
В аудитории стояла тишина, нарушаемая лишь мелодичным похрапыванием с задних рядов.
- Вот видите, а вы говорите: «пришел», – довольно улыбнулся препод.
- Вы не правильно фамилию назвали, - сказала староста.
- А ну тогда понятно, Ивачинко!
Староста скривилась.
- Что, опять напутал? - бросил он на неё обречённый взгляд.
Он ещё раз взглянул в журнал. В журнале чёрным по белому было написано «Иванченко». (Вовремя, вам так не кажется?)
- Иванченко! – рявкнул ужас всех летних сессий и пересдач.
- Что? Где? – бедный студент подскочил от испуга на своем месте.
- Значит, присутствует! – удовлетворенно хмыкнул Шкуродёров. И тут его посетила очередная мысль. (Да-да, читатель, она может посетить, даже такую битком набитую ерундой голову, как эта)
- А ответь-ка мне, Иванченко, почему ты постоянно спишь на моих парах?
- Да вы что? – едва не упал на пол Саня. – Я впервые заснул на Вашей лекции!
- Что? Да ты впервые на неё явился!!! И это к концу семестра!
От этих слов бедняга Саня весь съежился на месте. (Да-да, читатель, профессор бушевал, как ураган)
- Так! Идешь к доске и пишешь десять изречений Аристотеля, какие ты знаешь!
- Но, профессор! Можно в следующий раз?
- К доске!
- Аристотель был великим учёным древности, а я не уверен, что знаю материал на достаточном уровне… - лепетал студент. (Бедный мальчик!)
- Ну, уж нет. Ты идешь к доске, - набирал обороты преподаватель. (А он входит в раж!).
- Ну, пожалуйста, – бедняга едва на колени не падал.
- Хорошо, вот тебе вопрос полегче: как меня зовут?- ехидно предложил коварный профессор. (Вот гад! Еще и ухмыляется).
Несчастный студент оглянулся вокруг в поисках помощи, но никто не спешил кинуть ему спасательный круг. (Читатель, ты не подумай, студенты – люди отзывчивые, когда сами знают ответ…Или, хотя бы, не спят.)
- Ну… - начал мямлить Саня.
- Или пишешь изречения или правильно выговариваешь моё имя, - продолжал мучить бедного студента изверг.
Саня затравленно огляделся, но так как помощи ждать неоткуда, то пришлось идти к доске. Он полз, словно сонная муха, а, оказавшись у доски, застыл аки соляной столб. А это исчадие Ада, коварный мучитель и не думал избавлять его от этой пытки философией.
Вот Саня вышел к доске и стал вспоминать, а что же надо ответить? Постепенно его мысли прояснялись, пока в его голове не возник вопрос: « А что я собственно тут делаю?» В мозгу возникали неясные образы вчерашнего веселья. Сначала он встретил Ваську старого друга и одногруппника. Ну, как водиться, они выпили немного за встречу, потом ещё немного, и ещё. Потом кажется подошли милиционеры… выпили ещё немного за знакомство, потом за дружбу, потом … Нет, не вспомнить всё как в тумане…
- Ну, мы увидим сегодня высказывания Аристотеля? – продолжал допрашивать злодей.
Саня по-прежнему пытался вспомнить, что же такого умного мог сказать этот Аристотель.
«Ещё бы вспомнить, кто он такой?» - мрачно подумал Саня. Подсознание послушно подкинуло образ какого-то голого мужика, бегущего по улице и орущего «Эврика!!!». Интуиция подсказывала, что это он. А интуиция никогда Саню не обманывала…
Осталось только вспомнить, что он сказал. Как назло дельных мыслей не было.
«Что ж, давайте рассуждать логически….»- сказал себе герой и призадумался. Через некоторое время он повернулся к доске и уверенно что-то записал. Он отошёл и Шкуродёров увидел надпись « Ищите женщину». Глаза злодея гневно сощурились.
- Вы уверенны, что это сказал именно Аристотель?- ласковым голосом протянул он.
- Да, это он придумал когда от него сбежала Эврика.
- Какая Эврика? - встал в ступор Шкуродёров.
- Ну, за которой он гнался голым по улице и кричал «Эврика», – упрямо гнул свою линию наш герой.
На минуту лектор потерял дар речи. А затем ошалело выдавил:
-Ну, вообще-то, вы только что описали Архимеда в момент его великого открытия, а я просил Аристотеля, ФИЛОСОФА! – выделил преподаватель последнее слово.
«Чёрт, да кто же этот проклятый Аристотель, чтоб ему тормозной жидкостью опохмеляться!» - судорожно пытался вспомнить Саня. – «Философ. Будто мне это должно подсказать.....А ведь и правда! Помнится, вчера Васька чот говорил про какого то хмыря, ну он ещё в бочке жил. Стоп! А может это и есть Аристотель?! Что он там говорил?..» От напряжения на лице нашего героя выступил пот (вот видишь, читатель, как приходилось страдать бедняге из-за злобного нрава Шкуродёрова ). «Нет, ни фига не помню! Что ж, придется по старинке: доходить до всего логическими методами. Так, он жил в бочке - значит пил. Другого дома у него не было - значит всё пропил. Наверное, он пил дорогое вино, раз умудрился всё пропить и при этом ещё выжить. Это значит, он по-настоящему ценил вино. Так, он ещё что-то говорил про друга, кажется. ... Как же его звали, что-то связанное с плодом. Подон, Полон, Плодон... А точно Платон!!! Я вспомнил! Я гений! Ура!» - с этими мыслями главный герой стал выводить цитату, ещё не зная какую роковую роль она сыграет в его судьбе.
Саня отошёл и дал увидеть злобному ректору и своим сокурсникам (конечно, тем немногим, кто уже проснулся посмотреть на творящийся в аудитории преподавательский беспредел) результат своего умственного труда:
«Платон мне друг, но истина в вине»
«Нет, умный все-таки был мужик, этот Аристотель, какую фразу придумал!» - размышлял довольный собой главный герой.
Все удивленно замерли, даже мухи (прям в воздухе впали в ступор). Когда изверг перестал изображать соляной столб (кстати, бессовестно халтурил: столбы не дрожат от ярости), он спросил изрядно севшим голосом:
- Молодой человек, извините, можно узнать, где вы это слышали?
Саня, помня свой прошлый опыт, решил не рассказывать путь своих рассуждений.
- Да все так говорят: и по телевизору, и в школе, и на улице. А вы что, ни разу не слышали? Образованнее надо быть… - на этой фразе наш герой начал догадываться, что опять ошибся. Ну, это любой бы понял при виде того, как Шкуродёров нервно икнул и начал вставать из-за стола. Глаза профессора налились кровью.
- Иванченко, за мной к декану! Быстро!!! – прорычал каждое слово Шкуродёров. (Ну, прям демон какой-то, не так ли читатель?)
Саня нервно взглотнул и поплёлся следом за выскочившим в коридор злодеем. Кажется, день сегодня не задался…
Проходя мимо главного входа, Иванченко увидел всклокоченного и чем-то раздражённого консьержа.
«Мама дорогая! Сегодня дежурил Иван Семёныч, да ёще и злой с утра… Да как он меня вообще пустил, да ещё и ночью?» - простонал несчастный студент. Дело в том, что Иван Семёныч Привратов слыл самым строгим и ответственным из консьержей, к тому же ещё подрабатывающим на пол ставки ночным сторожем. – «Ах да, это было тогда, когда мне приспичило учиться. Сначала я ломился в главный вход один, менты стояли поодаль, держась друг за друга (где мы потеряли Васька, убей, не помню), но потом лейтенант решил мне помочь - стал кричать «Откройте! Милиция!». Когда вышел Иван Степаныч, они нагло втиснулись в дверь, затащив в здание и меня. На робкое замечание сторожа, мол, не положено так делать, милиционеры втолковали, что если студент желает учиться, то будет преступлением ему препятствовать…
Сначала выпили за знакомство, потом для размягчения гранита науки, а потом я, кажется, отключился и пьянка продолжалась уже без меня….»
Из пучины воспоминаний Саню вырвало вежливое покашливание декана.
- Ну-с, молодой человек. И как же вас так угораздило? – спросил декан, косясь на бутылку с минералкой. (Ага! Вот они, последствия бурной ночи).
Студент ошалело смотрел на декана. Таким он его еще не видел. Помятый пиджак, наспех прилизанные волосы, галстук отсутствует, на воротнике рубашки коричневое пятно. Саня перевёл взгляд на профессора. Сигизмунд Эдмундович сливался цветом со стенкой. Декан отхлебнул водички и спросил его:
- Так что вы от меня хотели?
- Этот студент совершенно не знает мой предмет. Более того, он не желает его знать! Вы знаете, что он написал вместо десяти изречений Аристотеля? Платон мне друг, но истина в вине!
- А что умный мужик! Правду написал, - декан налил себе еще один стакан воды.
Профессор пошел красными пятнами.
-Да как вы смеете так надо мной смеяться, я буду жаловаться на вас ректору!!! – снова закричал Шкуродёров.
-Хорошо- хорошо, только потише! – скривился декан.
-За мной! - командирским голосом скомандовал оскорблённый лектор.
Саня уже привычно поплёлся следом.
«Да… Пётр Максимыч сегодня тоже встрял: настучит ведь этот гад на него, ей богу настучит! Декана можно понять, его похмелье мучает, а тут этот хмырь врывается орёт, чего-то требует… Любой бы сорвался… Ну да ладно, как вчера, хотя нет уже сегодня, меня своим криком будить, так никакого у него сострадания не было! Припёрся значит посреди ночи, «За ключами» - говорит (угу, это самое время, правда если учесть помаду на щеке, то вполне может быть, что и самое время), и давай орать. Вы, мол, чего здесь устроили, это не кабак а институт… И пошло поехало. Слава богу, хоть лейтенант выручил: взял Пётра Максимыча под руку и отвёл в сторонку. Не знаю, о чём они говорили, но вернулись уже закадычными друзьями.
Сначала выпили за знакомство. Потом второй мент закричал: «Чего это «крыса бумажная» филонит, когда все нормальные мужики уже пьяны?», - и потребовал, чтоб тот выпил штрафной. Ну, декан, естественно, обиделся… на «филонит» и согласился. Пили за педагогику…
Ну, а потом началось, декан позвонил ректору, тот приехал, привёз ещё выпивки, ещё кому то позвонили.
К утру творился форменный бедлам: кто – то орал песни по караоке, кто-то танцевал на столе кан – кан, кто-то спал в тарелке с закуской…
Даа, хорошо вчера мы погуляли. Жалко, что к утру меня слишком сильно штормило, и я не различал лиц. Было бы прикольно запомнить, кто что делал, а лучше записать…»
- Не ухмыляйся! Сейчас зайдём к ректору - он тебе покажет!- вырвал из раздумий главного героя злобный голос Шкуродёрова.
Из кабинета главы ВУЗа отчаянно несло перегаром, самого его видно не было.
- Садись, а я пока схожу его поищу,- грозно рыкнул местный антигерой.
Уже у двери его догнал голос Сани, как раз хотевшего сесть в кресло ректора.
- Не надо никого искать.
- Что, испугался?!
- Нет, просто я уже его нашёл.
- Где?!
- Да вот же он!
Шкуродёров подошёл к Сане и проследил за тем, куда он указывал. Под столом, уютно свернувшись калачиком, спал растрёпанный ректор.
- Да, от кого-кого, а от него я этого не ожидал!- задумчиво протянул профессор.
…Шло совещание, решался вопрос об исключении студента Иванченко.
- Слово предоставляется професору Шкуродёрову Сигизмунду Эдмундовичу, - объявил ректор. Злобные, опухшие после вчерашнего, лица повернулись к виновнику их мучений. Ну, конечно, он один не был на памятном банкете, но он один выглядел бодрым и полным энергии.
- Друзья, всем вам знаком этот студент….- начал выступающий, но был нещадно перебит физруком.
- Давай по существу, а то башка просто раскалывается.
- А по существу, либо он, либо я! Выбирайте!
Сказав это, Шкуродёров вышел хлопнув дверью. Слово взял снова ректор:
- Итак, коллеги, что делать будем? С одной стороны, этот, повёрнутый на своём предмете, «ботаник» уже в печёнках сидит с его нравоучениями. Я был бы рад его выгнать, если бы не одно «но»: мне не кем его заменить. С другой стороны, Иванченко исключить мы тоже не можем: заложит он нас всех, всё про наши вчерашние художества расскажет. Ну-с, коллеги, ваши предложения?
И предложения пошли рекой, каждый счёл своим долгом высказаться, причем не было ни одного по существу. Сквозь этот гомон пробился богатырский голос физрука:
- Тихо! Я так понимаю, нужно, чтоб парень ничего никому не сказал? Если так, то есть у меня друг, он поможет.
- Только не надо криминала! - предупредил ректор.
- А кто говорил о криминале? - ухмыльнулся физрук.
…Саня сидел на пороге института. Его взор был обращён в никуда, а на глаза наворачивались горькие слёзы обиды. «Ну, за что мне это всё? Из-за каких-то 10 изречений... Да как я дома покажусь…» Мысленные стенания героя были прерваны лёгшей на плечо тяжёлой рукой.
- Ну, что ты, парень, не плачь, мужчина не должен плакать. Не беспокойся. У нас тебя никогда не выгонят и у нас для тебя обязательно найдут место.
Саня обернулся. За спиной у него стоял крепкий поджарый мужчина, примерно пятидесяти лет от роду. На плечах у него красовались погоны полковника. Саня побледнел, он узнал начальника своего военкомата…

[Fallen Angel]

Ingirieni
Как я понимаю этого парня... сам философию в августе сдавла

А приключения понравились :smile:
Требую продолжения банкета

Иначе буду кидать тапочки с Райчу

[Ingirieni]

А приключения понравились Требую продолжения банкета Иначе буду кидать тапочки с Райчу

посмотрим, может когда-нить продолжу))

Автор: Ingirieni
Бета: Rikki
Название: Второй шанс
Статус: закончен
Размер: мини
Жанр: мистика, романтика
Рейтинг: G
Размещение: запрещено
От автора: Рассказ написан по мотивам истории американской рок-группы Metallica. В тексте использована их песня «The Unforgiven».

В квартире на Лейк–Роуд было темно и накурено – хоть топор вешай. Высокий мужчина лет тридцати сидел и отрешенно смотрел на дотлевающие в камине угольки. За окном шел дождь, и Джеймс полностью растворился в монотонном сером потоке. У него был не лучший день, поэтому сейчас ему не хотелось ни о чем думать.
По радио какая-то певичка сладким, но слишком тонким и невыразительным голоском пела о своей любви. Джеймс поёжился и выключил радио. Дождь постепенно затихал, часы стали тикать громче. Мужчина достал очередную сигарету и растворился в клубах дыма.
- Пойми, Джеймс, я ничего не имею против твоей музыки, но в наш клуб теперь ходит совсем другая публика. Без обид дружище… - стучали в висках слова хозяина «Черной луны» - клуба, в котором вот уже два года он выступал со своей группой «Metall God».
- Я все понимаю, старина, - ответил Джеймс и, накинув куртку, вышел в никуда.
Он шел по мокрому асфальту. Фонарей было мало (да и откуда им было взяться в этом квартале?). Постоянно наступал в лужи, но теперь Джеймсу было все равно; мокрые пряди белокурых волос облепили лицо. Блондин не знал, что он завтра скажет Кирку, Бобу и Ларсу.
В окне одного из кафе он увидел, как парень что-то говорил девушке. Она, улыбаясь, кокетливо хлопала ресницами. Джеймсу вспомнилась Памела. Улыбнувшись, он поднял воротник и пошел домой.
1386 - код от входной двери. Два пролета. Его лестничная клетка. Из соседней квартиры разносится детский смех. В другой квартире на всю гремят «Scorpions». Два поворота ключа – и его квартира: темная, практически пустая, давно не прибранная.
Джеймс поднял телефонную трубку и собрался набрать номер Ларса, но передумал. Он пошел на кухню, наскоро поел и вот теперь сидел в темноте.
Часы пробили два. Но Джеймсу даже не хотелось встать и дойти до спальни. Сигаретный дым медленно качнулся и стал приобретать очертания человеческого силуэта. Мужчина закрыл глаза.
- Да не переживай ты, Джеймс, я ненадолго,- услышал он голос.
По спине поползли мурашки, но блондин нашел в себе мужество открыть глаза. Перед ним стоял… пятнадцатилетний он сам.
- Привет, Джеймс. Узнаешь? – улыбнулся гость.
Это был красивый юноша с копной белокурых волос и чистыми синими глазами. На нем были порванные джинсы и жутко вытянутая футболка, а руки по локоть украшены феньками. В голове Джеймса мелькнула мысль, что ему сейчас было невероятно спокойно. Со странным хладнокровием он вспоминал, откуда у него появились эти феньки. Вот эту ему подарила Памела, с которой они познакомились в колледже, а эту сплела его сестра Марта, а вот эту, разноцветную, такую жизнерадостную…
- Да-да, её сплела Тина, твоя первая любовь, - выразил вслух мысль Джеймса нежданный гость. – Но я, собственно говоря, здесь не затем.
- Я схожу с ума? – удивился мужчина.
- Все талантливые люди так или иначе сумасшедшие, - улыбнулся паренек.
- Но как? Почему ты здесь?- Джеймс никак не мог понять, что же происходит.
- Как я здесь очутился - объяснять не буду: слишком долго. А зачем? - тут двойник подошел ближе, и Джеймс почувствовал лёгкий холодок. – Я здесь для того, чтобы вернуть тебя в прошлое.
- Но зачем?
- А это уж тебе решать.
- А если я не захочу? – с вызовом спросил мужчина.
- Что, боишься разбудить сладко спящих демонов? – усмехнулся ночной гость.
- Боюсь, - честно признался Джеймс.
- Послушай, старина, - парень явно не собирался долго уговаривать, - твоя группа переживает сейчас далеко не лучшие времена. А если говорить честно, то полный застой…
Джеймс недовольно нахмурился.
- Да-да, - повторил парень. - Надо уметь смотреть правде в глаза.
- Ты пришел мне это сказать? – рассердился Джеймс.
- Да нет, старина. Я всего лишь хочу помочь написать тебе лучший хит в твоей жизни. Я даже название придумал: «The unforgiven». Как тебе?
- Неплохо, - одобрил Джеймс. – А в прошлое зачем возвращаться?
- Все очень просто, - двойник приготовился терпеливо отвечать на все вопросы. - Тебе, как никому другому, знать, что душу затрагивают только те песни, которые автор пропускает через сердце, которые, как оголенный нерв. Ты вернешься в прошлое. Ты снова будешь страдать от неразделенной любви и выть ночами на луну. Ты снова будешь репетировать в холодном сыром подвале и мечтать о ревущих стадионах. Тебя опять предадут, и ты опять простишь. Ты опять захочешь уйти, но кто-то вовремя зайдет в комнату и заберет лезвие…
И вновь пережив эти годы, ты уместишь их в тридцати пяти строчках, которые станут хитом,- двойник был явно возбужден.- Нет, не хитом! Что такое хит?! Год-два, и ему на смену придет другой. Но твоя песня войдет в века. Ну, так как?- теперь его голос звучал более спокойно и уверенно. – Ты готов?
Джеймс задумался. Как не крути, а в словах нежданного гостя была доля правды, но мужчина все никак не мог поверить в реальность происходящего.
«Так не бывает. Это все плод моей больной фантазии. Я устал, выпил и вот результат - мое воображение решило сыграть со мной злую шутку», - он слегка сдавил виски. – «Нужно принять холодный душ. Это поможет мне прийти в себя, собраться с мыслями». В этот момент он ощутил легкий электрический удар, словно прикоснулся к нахохлившемуся котенку.
- Что за черт?!
- Ты по-прежнему думаешь, что я плод твоей фантазии? - полюбопытствовал довольно ухмыляющийся двойник. – Мне надоело с тобой возиться. Решай быстрее. Ты готов исправить свои ошибки? Готов вернуться в прошлое?
Джеймс все еще колебался, а затем быстро, словно в холодную воду шагнув, сказал:
- Я согласен.
В тот же момент перед глазами потемнело, его закружило в каком-то водовороте, стирая грань реальности происходящего. Что было дальше - он не помнил, возможно, что потерял сознание. Спустя несколько мгновений Джеймс пришел в себя. Поднявшись на ноги, он огляделся. Каким-то немыслимым образом его занесло в грязный переулок. Драная кошка с истошным воплем убежала прочь, волоча за собой рыбную голову. «Неужели это и правда прошлое?» - он все еще не верил в то, что произошло в его квартире. Но факт оставался фактом, это явно был не его дом. Мимо переулка прошла компания шумно спорящих подростков. Джеймс постарался привести свои мысли в порядок, все это казалось ему продолжением ночного кошмара. Он ущипнул себя за руку. Что это? Его руки, ноги… Джеймс бросился к окну, с зеркальной поверхности которого на него смотрел ошарашенный подросток. Он посмотрел на дверь, к которой его привела судьба. Что-то в ней было ему знакомо, словно он видел ее прежде. И эту облезшую ручку, и пятно белой краски в правом углу… За дверью была слышна музыка; блондин решил проверить, куда же отправил его странный ночной гость. Спустившись по стертым ступенькам, он оказался в старом подвале. Грязном, ободранном, с фотографиями каких-то знаменитых рок-кумиров на стенах.
- Дейв, ты опять фальшивишь, - нервничал за барабанной установкой Ларс.
Блондин не верил своим глазам: перед ним была его группа, причем не нынешняя, а еще молодая. За барабанами Ларс, еще совсем мальчишка, далее Дейв, Рон. Ребята с которыми он начинал свою музыкальную карьеру.
- Джеймс! Где тебя черти носят? Мы уже заждались, - худощавый парень с русыми волосами до плеч нервно постукивал палочками по тарелке.
- Что–то ты сегодня опаздываешь, - недовольно проворчал Дейв.
- Небось, с Тиной задержался, - пожал плечами Рон.
- Ну и что?! К выступлению все равно нужно готовиться, - возмущался Ларс.
«Что происходит? Это невозможно. Это … возможно?! Я в прошлом.
Мне дали второй шанс, и я его не упущу», - Джеймс решительно сжал руку в кулак, словно давая себе какой-то зарок. Затем решительно подошел к ребятам; у стойки лежала его гитара.
- Извините, я совсем забыл о времени, - ответил он на обвинительные взгляды друзей. – Я даже число забыл.
- Совсем тебе эта девка мозги задурила, - Дейв сплюнул на пол. – Сегодня же 23 мая, нам выступать через два дня. А ты ерундой маешься!
- Сейчас ты огребешь по полной, - Ларс замахнулся на брюнета, покуда Джеймс пребывал в некоторой прострации. – Прекращай его доставать.
- Да, ребята, вы правы. Начнем репетицию, - парень решительно взял Dm, и струны отозвались мягким перезвоном. У него осталось мало времени - 25 мая у группы состоится дебют на вечеринке в честь дня основания школы.
После репетиции Джеймс медленно шел в свой старый дом, где жил с матерью, у которой вечно не хватало времени на сына. Он зашел в свою комнату - те же стены, те же рок-кумиры на стенах, те же грифы, обрывки струн в углу… Он подошел к шкафу, сунул руку за него – пакет с марихуаной был на месте. Джеймс горько усмехнулся. Он вспомнил их встречи-шабаши с наркотиками и спиртным и подумал, как давно это было. Затем его взгляд упал на старую черно-белую фотографию. На ней его отец – барабанщик « Dead Voice», который умер от передозировки, когда Джеймсу было десять лет. Парень подумал, что это его от наркотиков не спасло. Яблочко от яблоньки…
Повернувшись, он сел на кровать. Сунув руки под подушку, блондин нащупал конверт. Достав его, Джеймс проверил содержимое. Это была его сокровищница – 20 долларов, письмо отца из Калифорнии и фото симпатичной смеющейся девушки. Тина, она всегда была так добра, а он… Парень закрыл глаза и вспомнил тот майский вечер.
Весна подходит концу, все больше уступая власть лету, последние деньки в школе, потом каникулы... А сейчас праздник - их школе 35 лет. Молодой группе музыкантов доверили выступить на вечере. Естественно, что они волновались и перед выступлением выпили, а он сам еще и обкурился. На вечере они должны были отыграть несколько ранее записанных демо, но во всем были виноваты алкоголь и наркотики, одурманившие мозг Джеймса, он устроил пьяную драку и сломал руку. Его любимую девушку… Тину… ее в тот вечер убили. Изнасиловали и прирезали какие-то подонки, а он в то время сидел в полицейском участке. Это его вина! К горлу подкатил комок, а в душе стало так гадко, как тогда.
- Стоп! – парня, словно обухом по голове ударили. - Это только мои воспоминания. Но я том времени, когда этого еще не было! – с этими словами Джеймс вскочил с постели. – Теперь я знаю, что мне нужно делать.
Ему предстояло изменить свою жизнь, начиная с завтрашнего вечера. Сложнее всего Джеймсу дался разговор с любимой. Здраво рассудив, что если она не придет на вечер, то не пострадает, парень изо всех сил старался ее уговорить остаться дома.
- Это значит, что ты больше не хочешь меня видеть?! – со слезами в голосе кричала девушка.
- Это для твоего блага. Пойми же это!
- А не пошел бы ты… Я больше не желаю тебя видеть! Ты ничего не понимаешь! – с этими словами Тина, развернулась и убежала.
Джеймс стоял, молча смотря ей вслед. Ему хотелось догнать её, крепко обнять, всё объяснить и никогда уже не отпускать. Но… парень развернулся и пошел в сторону остановки.
- Это же для её блага, - повторял он себе на ходу, хотя каждый шаг отдавался болью в сердце. – Она обидится и не придёт. А значит и не умрёт.
Когда блондин вошел в зал, ребята сидели за кулисами и распивали украдкой пронесенное спиртное. Джеймс подошел ближе.
- А может не стоит пить? – он отказался от протянутой банки пива.
- Что с тобой такое? – Дейв, уже выпивший, удивленно посмотрел на друга. – Раньше ты не возражал против небольшой порции спиртного перед выступлением.
- Не возражал, - согласился блондин. – Но раньше мы не выступали перед такой толпой. От этого выступления может зависеть наша дальнейшая судьба.
- Джимми, приятель, расслабься, - Ларс хлопнул его по плечу. – Все будет тип-топ.
- Ребята, соберитесь, - Джеймс сбросил руку друга с плеча. Тем временем Рон выглянул в щель между занавесками.
- Ничего себе! Столько народу, - он повернулся к подошедшему Джеймсу. – Там твоя Тина.
- Как Тина? Не может быть!
Джеймс задумался, что делать. Ничего в голову не приходило, а до начала выступления оставалось меньше минуты. Времени на дальнейшие раздумья уже не было.
- А сейчас встречайте - «Metall God»! – ведущий сделал широкий жест в сторону сцены, и занавес поднялся, открывая взорам собравшихся барабанную установку и огромные колонки. Друзья вышли на сцену. Первая же мелодия завела зал, после второй зрители ревели от восторга. Отыграв всю программу и приняв все аплодисменты, Джеймс подошел к микрофону и сказал:
- Последняя композиция посвящается девушке, которую я люблю больше жизни, - парень отыскал глазами возлюбленную. - Эту песню я написал для тебя, Тина. Помни - ты мой ангел!
Уверенное касание струн и первые аккорды раздались в наступившей тишине. Это был настоящий хит, вызвавший море эмоций и сорвавший огромное количество аплодисментов. По выражению лица Тины, он понял, что ссора забыта и девушка счастлива, но вечер еще не закончился. Джеймс подошел к любимой и попросил прощенья. Он начал нести какую-то чушь, пытаясь придумать правдоподобное объяснение своим поступкам, но девушка лишь улыбнулась и прижала палец к его губам. Это было время не слов, а действий. Парень приблизил свое лицо к ее и, слегка наклонившись, поцеловал. Все складывалось как нельзя лучше: концерт состоялся, с Тиной помирился. Джеймс предложил ей пойти куда – нибудь погулять. Они вышли из зала и, пока блондин брал её куртку, к Тине подошли два парня.
- Пошли, прогуляемся, крошка, - предложил один из них.
- Отвалите!
- Не ломайся, принцесса, - второй схватил ее за руку.
- Отпустите девушку и выберите кого-то равного себе.
Парни обернулись и увидели Джеймса.
- Вали отсюда, покуда руки-ноги целы, мелочь, – они рассмеялись.
Джеймс не собирался им прощать это оскорбление. Огромный опыт в уличных драках сделал свое дело. Спустя десять минут оба незадачливых ухажера мирно сопели в углу.
- Пошли отсюда, - он взял девушку под руку и вывел на свежий воздух.
Позже, уже проводив Тину домой, Джеймс шел по улице и думал о том, что произошло. Ведь это был новый поворот в его жизни. Придя домой, он увидел своего двойника. Тот сидел в кресле и улыбался.
- Молодец! Проблему прошлого ты решил, а теперь отправляйся в будущее, и попробуй с помощью новых поворотов, найти решение своих проблем…
Перед глазами Джеймса появился какой-то туман, он становился всё гуще, и, наконец, стал таким, что Джеймс едва ли мог разглядеть что-либо дальше собственного носа. Когда все закончилось, он оказался в своей комнате.
- Чёрт бы побрал этого двойника, - негромко выругался он. - Что это было?! Сон?
Джеймс взял записную книгу, лежавшую на полу, и рассеянно пролистал её. Внезапно он остановился на букве «Т».
- Что это? Тина?!
Прихватив свою старую, уже давно потёртую куртку, Джеймс выбежал из дома. Шёл мелкий дождь. Мысли Джеймса разлетались, как птицы. Он едва ли мог собрать их вместе. В голове стучал вопрос: «Что происходит? Наверное, я сошел с ума».
Ворота на кладбище были приоткрыты. Джеймс привычно пошёл по неширокой тропинке между могил. Наконец он пришел туда, куда хотел. Блондина начала бить крупная дрожь: «Роберт Джонс (1920 – 1985)»
Это имя не было ему знакомо.
- Значит это правда. Тина жива!
Джеймс быстро посмотрел на часы:
- Вот чёрт, полвторого. Я полчаса назад должен был встретиться с управляющим клуба «Черная Луна». Ну, всё! Теперь нам не видать работы и там, - с горечью подумал он, но решил всё-таки забежать туда.
Дождь шел всё сильнее, но это его не волновало. Гораздо важнее сейчас было найти заведение, где бы приняли их музыку. Джеймс зашел в клуб. Помещение было чудесным. Навстречу Джеймсу вышел охранник.
- Иди за мной. Босс тебя давно ждёт.
Управляющий клубом Бен Стивенс был когда-то соседом Джеймса, а сейчас он вырос, перебрался в богатый особняк за городом, в котором жил на протяжении всех уикендов. А для рабочих дней у него была припасена четырехкомнатная квартира в центре города.
- Привет, Бен. Рад тебя видеть. Извини, что опоздал, были проблемы с Тиной.
- О, Тина – прекрасная девушка. Но не пора ли вам пожениться? Вы же столько лет вместе.
- Если надумаем – обязательно тебя пригласим. Ну, а что насчет клуба?
- А…ну да.… В общем,… пойми, Джеймс. Твоя музыка – это прекрасно, но мне бы не этого хотелось для своего клуба. Джеймс, не обижайся, старина. Напиши мне хит. Понимаешь? Настоящий хит. Такой, чтоб… ну… на долгие годы.
-А те песни, что я принес не подходят?
- Пойми, ты мой друг, но я не один здесь всё решаю. А таких групп, как у тебя, много. Пойми же ты, если хочешь выкарабкаться наверх – нужно выделяться. Это законы шоу-бизнесса. Стиль одежды – этого мало, выделись музыкой.
- В общем, я понял. Мы не подходим.
- Чёрт тебя дери! Джеймс, ты можешь проснуться? Я тебе не отказываю. Я сказал, что мне надо, а теперь уходи, подумай. Извини, у меня много работы.
Мужчина медленно встал и вышел. Дождь лил, как из ведра, блондин брел по улице, словно привидение. Впрочем, он себя так и чувствовал. В висках стучало: «В мире всё против меня».
Дом встретил его своей зловещей темнотой. Тишина раздирала барабанные перепонки. Джеймс подошел к шкафу и достал четыре бутылки портвейна.
- Ну, вот и всё. Я не знаю, как и что сказать группе. Тина… Ну, я же не знаю её, она мне почти чужая. Мы не виделись столько лет, хотя все уверены в обратном. У нас есть хиты, но они его не устраивают. Впрочем, очень надо думать о них сейчас, - с этими словами он сделал первый глоток портвейна.
Часы пробили семь. Пустые бутылки валялись по комнате. Джеймс, шатаясь, встал. Безумное желание выпить сводило с ума. Он зашел в ванную комнату. Блуждающим взглядом зацепился за лежащий на полочке бритвенный станок.
- Вот сейчас одно движение и все проблемы решаться. Конец всему: пьянству, наркотикам, музыке, группе, жизни…
Джеймс медленно протянул руку и взял острую бритву, смотря на нее так, как будто видел впервые. Внезапно его взгляд упал на потемневшее зеркало. Из него на Джеймса смотрел совсем чужой человек. Даже не человек, а какое-то получеловеческое существо, начинающее превращаться в животное: с опухшим от алкоголя лицом, красными глазами и трясущимися руками, сжимающими бритву. Джеймс жадно облизал пересохшие губы. Хотелось выпить. Он вздрогнул, глядя в зеркало, и медленно попятился назад, как испуганный ребенок.
- Нет, это не я! Это не могу быть я!
Мужчина посмотрел в сторону, там стоял двойник и оглушительно смеялся. Внезапно он взлетел вверх, окруженный огнём, и опустился прямо перед Джеймсом. Он заметил, что двойник не отражается в зеркале. Мальчишка с его лицом стоял весь объятый пламенем и продолжал смеяться. Наконец он произнес:
- Пошли со мной, Джеймс, пошли. Ты же хочешь? Пойдем.
- Уйди к черту!
- Джеймс, Джеймс, какой же ты дурак. Именно туда я тебя и зову. Ты ведь собрался туда идти. Так пойдем со мной.
- Куда?
- В Ад!
- Пропади ты пропадом!!! – крикнул блондин.
Он схватил полупустую бутылку от шампуня и изо всех сил швырнул в двойника. Тот, смеясь, испарился. Раздался звон стекла, зеркало осколками посыпалось на пол. Самые маленькие из них попадали на лицо Джеймса и покрывали его тонкими струйками крови. Он прошелся по стеклу, превращая его в сверкающую пыль своими ботинками. Сделав это, мужчина зашел в свою комнату.
- Да. Вот это я! Я – сильный, и я не позволю никому и ничему сломить меня, - внушал он себе. Затем сел за стол и начал писать.
- Black Cross - the right light … I'm going to fight
- Нет, не то, - Джеймс разорвал лист и достал другой.
- We are the knights of steep roads …. Нет, опять не то. On the black horse, the way to hell… Да нет, нет, нет. Не то….
Джеймс откинулся на спинку стула. Бутылка портвейна сверкала, переливалась в свете лампы, маня и обещая наслаждение. Он облизнул губы, но устоял перед искушением. Дождь стучал в окна, вызывая тоскливое настроение. Джеймс решительно достал чистый лист и начал строчить.

What I've felt
What I've known
Never shined through in what I've shown
Never be
Never see
Won't see what might have been
What I've felt
What I've known
Never shined through in what I've shown
Never free
Never me
So I dub the unforgiven

Прошло немало времени, прежде чем песня была готова. Джеймс мог с чистой совестью гордиться собой.
Яркое солнце глянуло на Джеймса сквозь вымытые дождём окна. Он встал, медленно выпи кофе, перечитывая песню. Звон телефона прервал его мысли. Звонил Ларс.
- Эй, дружище, просыпайся. Нас пригласили сыграть на концерте, посвященном отцам – основателям города. Нам нужна песня.
- Ларс, ты не шутишь? Устройся поудобней в кресле, чтобы не упасть. Я сейчас завезу тебе текст. Нужна музыка.
- Давай, дружище, я жду!
Джеймс летел, как на крыльях. Другу понравилась песня. Он остановился у автомата, чтобы позвонить Бену.
- Привет, Бен.
- Привет, старина. Я поговорил с ребятами. Выступишь у меня в клубе?
- Нас пригласили выступить 15 октября на концерте.
- Правда? Я же говорил, что всё у вас получится. Так вы будете у нас выступать?
- Ну, конечно. Я заеду, чтобы обсудить детали. Идёт?
- Жду.
Джеймс улыбнулся, его ждало небольшое дельце.
- А вот и нужный мне магазин, - подумал он.

Дом Тины был неподалёку. Джеймс позвонил. Странные чувства боролись в нём. Но он знал, что он сильный и возрождённый. Тина открыла дверь. «Она совсем не изменилась. Такая же очаровательная улыбка, дарящая ощущение счастья и покоя», - подумал блондин, ему нестерпимо захотелось обнять ее.
- Джеймс, ну где ты пропадал? Не звонил, не приходил, даже на звонки не отвечал?
- Дела были, милая. Я заскочил сказать, что нас пригласили играть на концерте, посвященном отцам – основателям города и в клуб Бена.
- О, так за тебя рада! Я горжусь тобой, - Тина прижалась к нему, как маленький беззащитный котёнок, и Джеймсу захотелось никогда не отпускать её, а вот так держать всю жизнь в объятиях, чтоб не потерять.
- Тин, я тут что-то купил для тебя. Правда не знаю, понравится ли тебе… – он вытащил коробочку из кармана. – Кажется, нам пора сделать это. Давай поженимся?
- Джеймс, ты, в самом деле…. Ну, конечно, я согласна. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю. И, еще, Тина будь осторожней. Я так боюсь тебя потерять, - он нежно поцеловал возлюбленную.
*****************************************************************
- Ну, что, Джеймс? Как ощущения?
Кирк настраивал гитару. Толпа жаждущих хлеба и зрелищ уже собралась вокруг сцены. То там, то сям вспыхивали потасовки, тут же заканчивающиеся мировой.
- Да так, дергаюсь слегка.
- Может прорепетируем?
- Нет, нам уже пора.
Друзья вышли на сцену. Толпа радостно всколыхнулась ревом. Джеймс слегка вздрогнул.
- Ну, поехали.
Легкое касание струн, Джеймс закрыл глаза и начал петь. Он представил, что никого нет, и он поёт для себя. Но что ни говори, ему очень хотелось, чтобы люди оценили их музыку.
Последний аккорд, последний удар палочек по тарелкам и песня закончилась. Пара секунд тишины, показавшихся друзьям вечностью, и зрители разразились аплодисментами. Джеймс, не веря, открыл глаза. «Да это то, о чем я мечтал!.. Теперь всё будет хорошо», - подумал он и крикнул:
- Я люблю вас…

[Ingirieni]

Автор: Ingirieni
Название: Я буду любить тебя вечно
Статус: закончен
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R (здесь можете меня исправить)
Размещение: запрещено
Дисклеймер: все моё
От автора: Использовались мои собственные стихи, песня группы Unreal "Лёд"

Моросил мелкий дождик. Молодая девушка быстро шла по каштановой аллее, в ее правой руке был букет из трех белых хризантем. Золотые листья опадали на землю, кружась в своем последнем вальсе. А затем разлетались из-под её ног, словно испуганные птицы. Девушка подняла глаза к небу- огромная чёрная туча обещала грозу. Она слегка помрачнела, ведь зонтика у нее не было, зябко поежилась и поспешила в сторону подземного перехода. Люди спешили укрыться от непогоды.
В подземке образовалось столпотворение. Девушка несколько раз едва не упала на пол в этой толчее. Протолкавшись к стене, она отряхнула, насколько это было возможно, свой плащ, и убрала с лица налипшие пряди длинных чёрных волос. Бросив машинальный взгляд в сторону, девушка заметила молодую пару. Он бережно укрывал её плечи своей курткой. На глаза брюнетки навернулись слёзы. Эта пара вызвала у неё непрошенные горькие воспоминания. Все было как будто вчера...

Обыкновенное утро. Двор университета заполнен разновозрастными студентами. Шум, гам, как обычно, то тут, то там болтают студенческие группки. Молодая девушка спускается по лестнице. Она и не подозревает, что к её точеной фигурке прикован взгляд половины собравшихся во дворе парней. В её руках сборник стихов, на плече небольшая чёрная сумочка. Длинные чёрные волосы свободно струятся по спине, одна короткая прядь смешно подрагивает при ходьбе. Она спешит на лекцию по риторике. На губах блуждает мечтательная улыбка. Ей нет дела до всех этих парней, ведь её ждёт ОН. Преподаватель риторики Астахов Андрей Александрович. Молодой аспирант, которой покорил её девичье сердце. "Он такой, такой...", - радостно замирала её душа в предвкушении скорой встречи. - "Сегодня я обязательно признаюсь ему в своих чувствах". Она стряхнула несуществующую пылинку со своей юбки и вошла в двери университета, где тут же подверглась атаке со стороны старосты своей группы.
- Ленка, привет! - повисла на ней студентка.
- Привет, Ань. Что-то ты сегодня рано, - девушка демонстративно посмотрела на часы. - До семинара еще пятнадцать минут. Ты же обычно приходишь по звонку.
- Да вот, проснулась раньше, - увильнула от ответа девушка и подбежала к лестнице. - Что ты там ползешь, словно черепаха? Давай быстрей!
"Да что это с ней сегодня?" - недоумевала Лена.
- Эй, подожди меня! - крикнула она вслед убегающей подруге. Девушка догнала Аню уже у дверей аудитории. Они зашли внутрь и окунулись в шум и гам. Аудитория была забита студентами. Кто-то что-то повторял, кто-то болтал по телефону, хотя удивительно, как они что-то слышали в таком гаме. Все последние ряды были заняты, но Лена и не собиралась туда садиться. На риторике она всегда занимала первую парту, чтобы видеть своего обожаемого преподавателя. Вот и сегодня они с Аней сели впереди. Лена открыла книгу: на сегодня им нужно было выучить и выразительно продекламировать любимое стихотворение . Лена выбрала стихотворение молодой поэтессы Юлии Романовой. Когда она его читала, ей казалось, что все внутри нее переворачивается и сердце трепыхается, будто пойманная рыбка. Девушка в очередной раз повторяла стих - ей хотелось выступить лучше всех. Ведь тогда он её заметит, не короткую юбку или смазливое личико, а её саму. Звонок прервал её мысли. Преподаватель вошел в аудиторию спустя пару минут. "Как всегда красив, - подумала Лена. - Он такой… такой… Как же я его люблю", -вздыхала девушка, совершенно не замечая, что не одна она по нему сохнет.
- Итак, начнем перекличку, - сказал Астахов и взял в руки журнал. - Антропов здесь?
Отлично! Белова? Есть! Буторина?..
Лена слушала его голос и ее сердце билось все быстрей. Скоро он назовет её фамилию, вызовет к доске и она сможет своим выступлением выразить всю свою любовь. Лена опять погрузилась в свои мечты о вечной любви. Из раздумий её вырвал толчок локтем от соседки по парте.
- Ты что, заснула? - зашипела она. Лена непонимающе на нее посмотрела.
- Тебя уже второй раз вызывают к доске.
- Ермолаева. Так Вы почтите нас своим присутствием у доски? - язвительно спросил Астахов.
Студентка покраснела. "Вот и так привлекла внимание," - пронеслось у нее в голове. Она быстро встала и вышла на средину аудитории.
- Я выбрала стихотворение моей любимой поэтессы Июлии "Я прикоснусь рукой несмело".
Я прикоснусь рукой несмело
К мужскому сильному плечу.
Как много я сказать хотела,
Но, почему-то, я молчу.
Огонь свечи едва мерцает,
На стенах пляшут отраженья.
Тебе чего-то не хватает?
Уходят в пустоту мгновенья.
Минуты кажутся часами,
Ты промолчал - я не сказала.
Что происходит между нами?
Ты не сказал, я промолчала...
Девушка читала выразительно, с чувством, а когда произнесла последнюю фразу в аудитории стояла поразительная тишина. Она посмотрела на преподавателя, а тот заполнял журнал. "Неужели он не слушал? Неужели он не заметил, как я читала? Для кого я читала?"
- Садитесь, мне понравилось, как вы читали это стихотворение. Это одна из моих любимых поэтесс, - легкая улыбка тронула губы Астахова.
Лена шла на свое место, словно на крыльях парила. ОН ей улыбнулся. Девушка настолько ушла в себя, что не заметила ни странного взгляда брошенного Аней на преподавателя, ни шепотков однокурсников. Все оставшееся время до звонка она думала только о его улыбке. "Сегодня я ему признаюсь. Обязательно признаюсь", - с такими мыслями она дождалась, покуда все студенты выйдут из аудитории. Но к столу преподавателя подошла староста, а затем в аудиторию начала заходить следующая группа.
- Вы что-то хотели спросить, Ермолаева? - обратился Андрей Александрович к Лене.
- Нет, я… я просто заколку уронила, - пролепетала девушка и выскочила в коридор. "Опять не смогла…", - вздохнула она. Следующей парой была лекция по истории. Предмет сам по себе скучный, а, к тому же, преподавался жутко нудным и педантичным профессором. Опаздывать было нельзя. Она решила, что подойдет к объекту своей любви после занятий.
Вот и закончилась последняя пара. Девушка быстро сунула конспект в сумку и рванула в сторону двери. Сегодня у Астахова были индивидуальные занятия, девушка хотела воспользоваться моментом и остаться наедине с ним. В коридоре её кто-то окликнул: "Ленка, постой!". Девушка обернулась и увидела своего друга, старшекурсника Костика. Он считался самым популярным парнем на всем факультете. В свои неполные двадцать два он уже был довольно известным поэтом. Его стихи печатали местные газеты, девчонки роями вились вокруг него. Но для Лены он всегда оставался только другом.
- Чего тебе? - спросила она, желая побыстрей от него отвязаться.
- Я слышал, что ты лучше всех на потоке знаешь английский язык.
- Ну, знаю и что?
- Ты не поможешь мне с английским?
- Извини, но я сейчас спешу. Давай завтра.
Она развернулась уходить, но он ухватил её за руку. Девушка удивленно посмотрела на его ладонь. Затянулась пауза. Только она хотела сказать, чтобы он ее отпустил, как он разжал ладонь и отступил на шаг назад.
- Ты зря туда так спешишь, - сказал он ей в спину.
- Ты это о чем? - она опять повернулась к нему.
- О Астахове Андрее Александровиче. Ты ведь к нему намылилась? На индивидуалку.
- Да какая тебе разница! - вспылила девушка. Повернувшись на каблуках, она полетела к лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки, она спустилась на второй этаж. И уже спокойно пошла по коридору, но душа её кипела от возмущения: "Да кто он такой?! Он мне еще указывать будет! Тоже мне, умник нашелся!". Она подошла к двери, ведущей в аудиторию для индивидуальных занятий, и услышала голоса. Лена прислушалась.
- Дорогой, ты запер дверь? - промурлыкала женщина. Девушка с удивлением узнала голос Ани
- Я ее запер. Расслабься, никого уже нет, все студенты разошлись, - это мужчина. "О, господи! Это же голос Андрея", - девушка прислонилась к стене и медленно сползла вниз. "Неужели он и Аня… Нет! Я даже думать об этом не хочу". Следующий вопрос, заставил её прислушаться к происходящему за дверью
- Ты уже рассказала ей?
- Нет. Ты же знаешь, она влюблена в тебя по уши. Я не знаю, как ей сказать.
- Рано или поздно она все равно узнает…
Девушка не дослушала, она вскочила на ноги и побежала к выходу из университета. На пороге она столкнулась с Костиком. Не видя ничего из-за слез, она налетела него и непременно упала бы, не подхвати он её.
- Ты все-таки ходила к нему.
И тут её озарило:
- Ты знал обо всем? Конечно, ты знал! Ты ведь специально меня задерживал! Зачем ты это делал? - вопросы градом сыпались на парня.
- Да все на потоке знают о твоей любви к Астахову, также все знают, что у него роман с вашей старостой.
- Что? Я тебе не верю!
- Твои подружки тебя просто жалели. У Астахова и Крестовой свадьба через месяц.
- Не верю… Слышишь? Я тебе не верю! Откуда ты можешь это знать?
- Да все это знают. К тому же, - он выдержал паузу, - Андрей - мой старший брат.
- Что? Астахов твой старший брат? Но ты мне никогда не говорил об этом! Ты все врешь! Видеть тебя больше не хочу!
Лена оттолкнула его и побежала в сторону автобусной остановки. Костя звал её, но она не останавливалась. Девушка не помнила, как добралась до своей квартиры. Матери дома не оказалось, она дежурила в больнице. Лена упала на кровать и наконец-то дала волю слезам. Через открытую форточку доносилась музыка. Это опять соседка, помешанная на готике, врубила колонки на полную. Сквозь рыдания девушка едва слышала ее, но та песня ,которая играла сейчас, как нельзя лучше подходила к её нынешнему состоянию. Губы сами по себе повторяли строки:
Чувства разлетелись осколками стекла,
Я потеряла веру раз и навсегда,
Падаю стремительно с придуманных небес,
Лёд не знает жалости, лёд повсюду здесь…
"Все об этом знают... У них скоро свадьба...Почему он мне это рассказал? Все теперь смеются надо мной! Что мне теперь делать? - мучила она себя вопросами. - Полнейшая апатия ко всему. Никого не хочу видеть, никого не хочу слышать. Забиться бы в какой-нибудь уголок, где меня никто не найдет. Мою любовь растоптали, предали…". Измотав себя рыданиями, девушка забылась беспокойным сном.
Проснувшись утром, Лена решила, что она должна это пережить. Она должна показать всем, что она не жалкая, что её ни капли не волнует Астахов. По пути в университет девушка настраивалась на разговор с Костей. Она увидела его у лавочек в окружении однокурсников. Незнакомая ей девушка что-то восторженно ему говорила. Лена подошла поближе.
- Всем привет! - мило улыбнулась она. - Что обсуждаете?
- Привет, - немного удивлённо поздоровались ребята.
- Лена, ты что-то хотела? - спросил Костя.
- Да, можно тебя на минутку? - сладко улыбнулась девушка.
- Хорошо, - парень пожал плечами. - Мы отойдем на пару минут, - сказал он своим друзьям.
Они отошли на несколько метров от компании.
- Так что ты хотела? Ты же вчера сказала, что видеть меня не желаешь.
- Знаю, извини. Я немного вспылила. Мне нужна твоя помощь. Ты сможешь притвориться моим парнем?
- Чего? - ошарашено воскликнул парень.
- Ну пожалуйста. Ты мне просто должен помочь, - Лена умоляюще посмотрела на парня. - Все смеются надо мной, считают меня жалкой.
- С чего это ты взяла?
- Я знаю, что это так. Я знаю нашу группу. Пожалуйста.
Парень колебался, затем, усмехнувшись, сказал:
- Окей, я помогу тебе. Но ты должна пообещать, что перестанешь себя жалеть. Ты не жалкая.
Их прервал звонок, зовущий на занятия. Они поспешили в корпус. Лене удалось проскочить в аудиторию перед самым носом у преподавательницы, за что и получила её неодобрительный взгляд. Под шепоток однокурсников девушка села на свое место.
- Ты почему опоздала? - шепотом осведомилась Аня.
- Проспала, - так же тихо ответила Лена. Но преподавательница все равно услышала.
- Ермолаева, Крестова, прекратить разговоры!
На перемене Аня пристала к Лене.
- Ты сегодня какая-то странная. Что-то случилось?
- Мне Костя встречаться предложил.
- Но, ты же говорила, что он только друг? С чего такие перемены?
- Я поняла, что он мне нравится, как парень.
Лена достала из сумочки ежедневник и заглянула в него.
- Дальше у нас литературоведение во втором корпусе. Надо поспешить, - она поправила на плече сумочку и пошла к выходу из корпуса.
После пар Лена вышла из корпуса во двор, тёплый ветерок разметал по плечам её длинные волосы. Поправив причёску, девушка увидела Костю ,который сидел на одной из лавочек. Он что-то быстро строчил в блокноте. Лена подошла к нему. Став за его спиной, она увидела, как из-под его карандаша рождаются строчки:
Ты не расскажешь никому,
О боли, рвущей сердце в клочья.
Как ты метаешься в бреду
В пустой постели поздно ночью.
Ты не расскажешь никому,
Кто предал так тебя жестоко.
Как бросил он тебя одну,
Как вечерами одиноко.
- Красиво…
- Тебя мама не учила, что подглядывать не хорошо? - строго сказал он. - Идем? - уже другим тоном продолжил парень.
- Идем. А куда?
- Давай в парк. Там в это время полным-полно парочек.
- А ты почитаешь мне что-нибудь из своих стихов?
Прогулка по парку оказалась очень увлекательной: гулять с Костей, держась за руки, слушать его занимательные студенческие истории. Он проводил её до квартиры.
- Давай завтра сходим на набережную?
- Давай, - согласилась девушка.
- Тогда пока, - он махнул ей рукой и ушел.
Так продолжалось две недели. Костя каждый день дожидался её после пар, и они ходили гулять, провожаемые завистливыми взглядами девчонок. Постепенно Лена привыкла к тому, что они с Костей пара. Ей начинало казаться, что это больше не игра на публику. Но его неизменно дружеское "пока" у её подъезда вместо поцелуя, то, что брал её за руку только на людях - всё это порождало в её душе какое-то странное сожаление. Она начала задумываться о том, что это не будет длиться вечно.
На этот раз она пришла к нему домой после занятий, как они договорились накануне. Она принесла ему документальный фильм о творчестве Есенина, намечался литературный вечер. После просмотра Лена поинтересовалась:
- Кость, ты же пишешь такие красивые стихи. Откуда ты черпаешь свое вдохновение?
-Я, наверное, как многие лирики, черпаю вдохновение в любви, - ответил он, в который раз борясь с желанием поцеловать ее. Вот уже неделю источником его вдохновения являлась эта девушка, вот уже неделю он изливал свою радость, страх, надежду и сомнение на бумагу. Читал ей и желал, чтобы она спросила: "О ком это? Кто вызвал в твоем сердце такую бурю эмоций?" И он бы ответил, снимая с сердца груз недосказанности: "Это ты, любимая..." Если бы она спросила…
А у нее от его ответа сердце сжалось трепетным комком. "Кто я и кто он?! Он уже известен, ему пророчат блестящую карьеру, а я…я всего лишь первокурсница…Он черпает вдохновение в любви…Конечно у него уже кто-то есть…" - она чувствовала, как сжимается её сердце, эта мука доставляла почти физическую боль. И тут…
"Да что я тут рассусоливаю?! Или пан, или пропал!"- он пытался набраться смелости, чтоб сказать ей о своих чувствах, накручивал себя, но по-прежнему не мог решиться. Он повернулся к ней, набрал в грудь побольше воздуха, будто его признание было подобно погружению в океанскую бездну… но так и не произнес ни слова. Он увидел, как на её глаза наворачиваются слезы, и все слова, заранее заготовленные и тщательно продуманные, попросту вылетели из головы. Он не думал о том, что делает, решение пришло само, подобно озарению. Его душа замерла, когда их губы соприкоснулись. Он почувствовал её удивление, да и сам был ошарашен своим поступком. В тот момент, когда её губы двинулись, неумело отвечая на этот отчаянный поцелуй, то, что должно было стать погружением в пучину страха и сомнений, стало стремительным взлетом в небо полное радости и счастья.
Она чувствовала, как дрожат её колени, как кружится голова, как наливается трепетным теплом низ живота. Ей так не хотелось, чтобы это закончилось…
Он прервал поцелуй, посмотрел в её затуманенные глаза и принял решение. Он поцеловал её зарумянившуюся щеку, сдвинул ворот блузки и поцеловал порозовевшее плечико, расстегнул пуговку и следующий поцелуй застыл в ложбинке между её грудей. Он не мог оторваться и вдыхал запах её тела, такого желанного и любимого. Она гладила руками его голову, иногда зарываясь пальцами в густые волосы. Подобно цветку под солнцем, нежилась под его поцелуями, каждый из которых наполнял её тело сладостной истомой, и порождал волну приятного тепла. Она не заметила, когда они оказались на кровати, когда он успел снять с нее блузку и короткую юбочку, а когда осознала это, опять зарделась красным румянцем стыда, стесняясь своей неполной наготы. Теперь её тело прикрывали лишь две узенькие полоски ткани - ее нижнее белье.
Он сидел на кровати, положив её себе на колени, продолжал целовать её грудь и шею, обжигая кожу своим дыханием, гладил руками спину, пытаясь найти застежку бюстгальтера. Пяти минут ему хватило понять, что застежки там нет. "Спокойно… Как-то же он должен сниматься!"- попытался он себя успокоить.
"Боже, как он мил и нежен. Словно младенец, ищущий грудь матери ",- её умиляла его страсть, с которой он целовал её грудь.
"Твою мать! Неужели он снимается через верх?! Проклятая, никчемная, неудобная и глупая вещь!"- он уже был готов разорвать бюстгальтер зубами, но в очередной раз, уткнувшись лицом в её грудь, он носом почувствовал теплую, жесткую пластмассу застежки. Он чуть не закричал "Эврика!" от радости. С её губ сорвался полувздох - полустон, когда его губы коснулись её затвердевшего соска. Они уже лежали на кровати, она чувствовала его возбуждение, когда касалась своим бедром его… Она не знала, как назвать ЭТО. А он, словно нарочно терся ИМ о её ноги, ему казалось, что еще немного и штаны не выдержат напряжения, но он не торопил события. Он наслаждался предвкушением.
Его рука легла на её колено и заскользила верх,. Он гладил ладонью внутреннюю сторону бедра, чувствуя ее нерешительные ответные движения. С её губ сорвался слабый стон, когда его пальцы коснулись её промежности. Он легонько поглаживал её сквозь повлажневшую ткань трусиков, ощущая её нетерпение. Её бедра начали двигаться в такт движениям его чутких пальцев.
Наконец он прекратил эту сладострастную пытку и неторопливо начал снимать этот последний атрибут с её разгоряченного тела. А она была рада этой маленькой передышке. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и она или потеряет сознание, или сойдет с ума от этих ласк.
Наконец она осталась полностью обнаженной, и стыдливо прикрывшись руками, наблюдала, как он стягивает с себя одежду. Он делал это неторопливо и с достоинством, давая ей возможность рассмотреть его тело.
Он склонился над ней и начал прокладывать дорожку поцелуев, от её губ, через грудь и животик к заветному холмику. Когда она поняла его намерение, то зажмурилась от неожиданности.
"Это неправильно… зачем он это делает?... это же изв…аАххАа…"- она вздрогнула и застонала, когда он поцеловал её ТАМ. Она закусила губу, чтобы скрыть свои чувства, ей было стыдно и приятно одновременно, она стыдилась того, что это доставляет ей удовольствие. А он продолжал её ласкать, чувствуя, как она начинает дрожать от наслаждения. Она уже не могла сдерживать стонов, ей казалось, что еще немного и внутри её что-то взорвется, когда он неожиданно прекратил свои ласки.
Она лежала с закрытыми глазами, пытаясь унять дрожь и выровнять дыхание. Он поцеловал её, на его губах ощущался терпкий вкус… Она обняла его, крепко прижавшись к его груди, она знала, отчего на его губах появился этот привкус. Она хотела вобрать в себя всю его нежность и отдать ему сторицей, она хотела, что бы этот поцелуй не прекращался, но…
Он почувствовал, как она напряглась на мгновение, как задержала дыхание, как впились её ногти в его спину, как замерло её сердце… Или это его сердце замерло? В тот момент это не имело значения. Момент, когда они соединились и стали единым целым...
Начался новый этап в их отношениях. Лена летала на крыльях любви, они проводили каждую свободную минуту вместе. В ту среду они планировали сходить в парк развлечений. Девушка шла по каштановой аллее, она немного опаздывала. В наушниках играла веселенькая мелодия, девушка мысленно подпевала. День обещал быть замечательным. Костя стоял у фонтана, Лена, радостно улыбаясь, помахала ему рукой. Он улыбнулся в ответ и двинулся навстречу, вдруг парень изменился в лице. Он что-то прокричал ей. Лена вынула наушники из ушей, обернулась и увидела, что на нее несется автомобиль. Ноги, казалось, примерзли к асфальту, она не могла сделать и шагу от ужаса. Её отца когда-то сбили у нее на глазах. Девушка почуствовала толчок, затем услышала глухой звук удара, как будто что-то упало на автомобиль. Она с трудом стала на колени, повернулась и....
- Нееееет! - её пронзительный крик разорвал наступившую тишину.

Дождь наконец-то закончился. Лена подошла к автобусной остановке, села в 24 маршрутку. Приехав к месту назначения, она прошла по асфальтированной дорожке к небольшой скамеечке.
- Привет, любимый. Я снова пришла. Я знаю, что ты меня слышишь. Знаешь, я сегодня повстречала в переходе парочку. они так похожи на нас с тобой. Я вспомнила нашу с тобой историю знакомства, - в её голосе зазвенели едва сдерживаемые слёзы. - А еще у меня через неделю начинаются зачёты, так что я буду приходить немного реже. Я люблю тебя, Костик. И буду любить вечно, - с этими словами девушка положила букет на могилу и пошла к выходу.
Закатный лучик солнца пробежал по металлической ограде, перепрыгнул на каменное надгробье и осветил вырезанную надпись:
От тоски умирает интрига,
И развязку скрывает туман.
Я тону. Глубока эта книга -
Недописанный нами роман.